Плюсы и минусы континентальной и англоамериканской правовой системы
Павел Маслов
правовых систем
Не трудно заметить, что англо-саксонская правовая модель адекватно
утвердилась лишь в странах, где местное население с его культурой было
почти полностью уничтожено англо-саксонскими колонизаторами (США,
Канада, Австралия, Новая Зеландия). Эти страны на сегодня являются
интегральными частями вполне консолидированной политически и культурно
морской торговой цивилизации.
Континентальная цивилизация, напротив, очень разнородна во всех
отношениях: политическом, культурном, правовом и д.д. В связи с этим
совершенно естественным выглядит соблазн признать англо-саксонскую
модель более эффективной и попытаться распространить её на всё ещё
свободные от её непосредственного влияния регионы континента. Наиболее
сильным аргументом для сторонников англо-саксонской системы является
её ориентация на "юридический индивидуализм", порождающий
индивидуализм психологический, что ведёт, в свою очередь, к более
интенсивному развитию материально-технического производства и рыночной
инфраструктуры как показателей общественного прогресса в целом.
Апологеты атлантизма не без основания полагают, что отсутствие
должного экономического прогресса в случаях применения
континентальными странами принципов англо-саксонского капитализма
объясняется закоренелым консерватизмом населения последних, в
особенности -- в наиболее отдалённых от морских торговых путей регионах
(напр. Центральная Азия). Этот консерватизм (часто трактуемый как
"отсталость"), якобы, не позволяет должным образом индивидуализировать
человека и заставить его действовать с нужной долей автономности и
оперативности (т. е. как бы стать более изобретательным и
конкурентоспособным). А без этого -- нет и прогресса!
Однако, здесь не учитывается тот фактор, что т. н. " англо-саксонский
прогресс", обеспечивающий благосостояние морского торгового общества
(в т. ч. его отдельных континентальных факторий), осуществляется,
прежде всего, за счёт перманентного выкачивания континентальных
ресурсов, что оборачивается для затронутых регионов снижением
хозяйственной эффективности, последовательным обнищанием населения и
как следствие -- политическим кризисом. Разумеется, ни о каком реальном
прогрессе -- по крайней мере, в смысле повышения уровня социального
благосостояния -- тут речи идти не может.
Кроме того, "атлантистский" взгляд рассматривает, так сказать,
"человека в себе", в его отрыве от конкретного антропогенного
ландшафта. Игнорирование последнего или его недостаточное учитывание
неизбежно ведёт к просчётам в долгосрочной политической и социально-
экономической практике, чреватым масштабными кризисами и гуманитарными
катастрофами. В то же время, должное понимание "ландшафтного" фактора
позволяет увидеть глубокий экономический смысл традиционного
почвенного консерватизма, императивно присущему человеку в его миссии
"царя природы" (т. е. существа, разумно осваивающего Землю по
божественному завету)