С праздниками!
israel shamir
Записки из фашистских окопов — для тех, кто «мечтает о баварском»
1945 год, Москва. Участники Парада Победы низвергают фашистские знамена, захваченные в боях /Фотохроника ТАСС. Автор: ФОТО ИТАР-ТАССНаш колумнист прочел книгу итальянского журналиста, написанную на Восточном фронте Второй мировой, и рекомендует ее нынешним «пораженцам» в России
Книга с простым и ясным названием «Капут» только сейчас пришла к русскому читателю. Она вышла в известном московском издательстве «Ад Маргинем» («На полях», по латыни), хотя она была написана в 1943, когда до капута было еще далеко. Ее автор – итальянец Курцио Малапарте, известный журналист и писатель своего времени, человек сложной судьбы. Итальянский аристократ, он был дружен с аристократами и известными людьми довоенной Европы, поддерживал коммунистов, флиртовал с фашистами, даже участвовал в фашистском «походе наРим», но довольно рано разочаровался в Муссолини и Гитлере и оказался в итальянской тюрьме. Друзья его не забыли, и по прошествии пяти лет заключения Малапарте вышел на свободу. Чтобы «искупить свою вину», он стал корреспондентом газеты «Corriere della Sera» на Восточном фронте. Его репортажи с фронта и из столиц стран-участниц гитлеровской коалиции легли в основу книги «Капут». Книга была завершена в 1943, а вышла в свет, когда Италия вышла из войны, в 1944. (Первый русский перевод был сделан в 1990 году, но на него не обратили внимания в буре перестройки.)
Война, которую видел Малапарте, отличается от войны, которую видели русские писатели и журналисты, да и описана она совсем иным слогом. Его ирония не прозрачна, мораль скрыта – все же ее писал журналист, аккредитованный при нацистских режимах и войсках, - но его позиция близка нашей. Малапарте встречался с европейскими аристократами – шведским принцем, с румынскими и польскими графами и князьями, с финскими генералами, с французскими и испанскими послами и дипломатами, с нацистскими правителями – Гиммлером и Франком, с пособниками фашистов, правителями Хорватии и других стран Оси.
Эта книга – обязательное чтение для тех, кто хоть раз слышал и задумывался о чудовищной лжи сравнений России и Германии, Сталина и Гитлера, о том, как хорошо бы жили русские, попивая баварское пиво, в освобожденной от большевиков России. Для тех, кто не верит романам Фадеева и Леонова, очеркамЭренбурга, стихам Симонова. Это не пропагандистская книга, но от этого действует еще сильнее.
Вот что рассказывает Малапарте пожилому шведскому писателю Акселю Мунте в мирной Швеции в 1942 году. Мунте спрашивает, правда ли, что немцы так чудовищно жестоки.
- Их жестокость – от страха, - ответил я. – Они боятся всех и вся, и убивают и разрушают от страха. Они боятся не смерти, они боятся всего живого. Больше всего их страшат существа слабые и беззащитные: больные, женщины, дети.
- Правда ли, что они уничтожают людей без всякой жалости? – перебил меня Мунте.
- Да, это правда, - ответил я. – они убивают беззащитных, вешают евреев на деревьях по деревенским площадям, сжигают живых людей в их домах, как крыс, расстреливают крестьян и рабочих во дворах колхозов и заводов. Я видел, как они смеются, едят и спят в тени качающихся на деревьях повешенных.
Мунте спросил, правда ли, что и птиц немцы убивают тоже.
- Нет, это неправда, - ответил я, - им некогда заниматься птицами, едва хватает времени убивать людей. Они уничтожают евреев, рабочих, крестьян, с дикой яростью сжигают города и селения, но птиц они не трогают. Ах, какие красивые птицы есть в России! Наверное, красивее, чем на Капри.
Дальше следует красивый рассказ о красивых русских птицах, которые «летают тысячами над полями сражений у Днестра и Дона, щебечут, свободные и блаженные, не боятся войны, Гитлера и гестапо…»
Его уникальное положение в фашистском стане позволило описать ужасы войны с непривычной позиции, и от этого они становятся еще ужаснее.
«Я встретил обергруппенфюрера Дитриха, кровавого Дитриха, начальника личной охраны Гитлера на вилле посольства Италии на берегу озера Ванзее. Я рассказал ему, как под бесстрастными взглядами немецких солдат и офицеров русские военнопленные, доведенные голодом до животного состояния, поедали трупы своих лагерных товарищей. Дитрих рассмеялся: «Они ели с аппетитом?», и смеясь, оскалил свой маленький рот с розовым нёбом, показав острые и частые рыбьи зубы».
Малапарте присутствует при «открытом уроке» русских пленных в колхозе возле села Немировского близ Балты в Одесской области. Их выстроили, «все – белокурые парни с бритыми головами, голубоглазые, с крупными чертами лица. Почти все – крестьяне.» Немецкий фельдфебель устраивает им экзамен по чтению. Кто выдержит экзамен, говорит он, станет писарем; остальных пошлют на земляные работы. Пленные стараются, читают вслух газеты. Экзамен занимает час, провалили 87, сдали – 31. Полковник выступает перед ними, говорит, что надо было хорошо учиться, но пусть не грустят и провалившие экзамен – для них тоже найдется работа.
Потом сдавших экзамен отводят на соседний двор и расстреливают. «Надо очистить Россию от этого грамотного сброда, - сказал ефрейтор, этнический немец из Мелитополя. – Умеющие хорошо читать и писать рабочие и крестьяне опасны. Все они – коммунисты».
Осенью 1941-го Малапарте оказывается под Полтавой. Там было много партизан, будто «вернулись времена Хмельницкого, Пугачева и Стеньки Разина». В одном селе партизаны открывают огонь по немцам. Те обрушивают шквальный артиллерийский огонь по селу. Несколько человек выскакивают из горящих домов, немцы их расстреливают, но и партизаны продолжают стрелять. Наконец, выходит последний партизан – это мальчик десяти лет. Его ведут на расстрел, но в последний момент немецкий офицер говорит:
- Послушай, я не хочу тебе зла. Ты ребенок, а с детьми я не воюю. У меня один глаз – стеклянный. Его трудно отличить от настоящего. Если ты, не задумываясь, ответишь, какой глаз у меня стеклянный, я отпущу тебя на свободу.
- Левый, - сразу отвечает мальчик.
- Как ты узнал?
- Да только в нем есть что-то человеческое».
Не лучше немцев были и их пособники. Осенью 1941 Малапарте встретился с «поглавником Хорватии Анте Павеличем, командовавшим бандами своих усташей.
Что-то похожее на жалость вызывал у меня этот простой, добрый и душевный человек, щедро одаренный чувством человечности. В последние месяцы партизанские восстания вспыхнули по всей стране, но верные усташи Павелича должны скоро покончить с надоедливыми партизанами. Глубокая искренняя печаль изрезала морщинами бледное землистое лицо поглавника. Как страдает, думал я, это великодушное сердце! На его столе стояла лозовая корзинка с приподнятой крышкой, она была полна дарами моря, похоже, устрицами, не уже без раковин, такие иногда выставляют в витринах магазинов на Пикадилли.
- Это далматские устрицы? – спросил я поглавника.
Анте Павелич поднял крышку, и демонстрируя нам склизкую желатинообразную массу, сказал с улыбкой, со своей доброй усталой улыбкой:
- Это подарок от моих верных усташей, двадцать килограммов человеческих глаз».
Хотел бы я, чтобы эту книгу прочли Шендерович и Михаил Берг, и прочие поклонники баварского пива, которые жалеют, что Россия не капитулировала. И конечно, все, кто хочет получить широкое представление о второй мировой войне на ее фронтах, от осажденного Ленинграда до молдавских степей, о той уникальной роли, которую сыграла Россия и как она пришла к победе.
У книги «Капут» есть продолжение, «Шкура», тоже изданная тем же издательством «Ад Маргинем» - об американской оккупации Неаполя в 1944 году. Хотя американская оккупация Италии была полегче немецкой оккупации Украины, но она отравляла души людей, говорит Малапарте, заставляла их думать только о своем шкурном интересе. «Шкура» полна невероятно острых и точных наблюдений, граничащих с фантастическими. Наверное, в чисто литературном плане «Шкура» интереснее первой книги дилогии, и уж точно, не уступает ей.
После войны Малапарте вступил в компартию, любил Советский Союз, увлекся китайским путем к коммунизму и даже завещал Китаю свою роскошную виллу на острове Капри, где снимались фильмы Годара и Кавани. Он умер в середине пятидесятых годов, выступив в последние дни жизни против создания НАТО, против германского реваншизма, против американских планов возобновить войну с Россией. Так что его книга сейчас, как никогда, актуальна.
Христос Воскрес на Первомай
http://pravoslavie.fm/articles/khristos-voskres-na-pervomay-israel-shamir/
В сокращенном виде на сайте КП
http://www.kp.ru/daily/26523/3540461/
Исраэль Шамир
Православная Пасха бегает челноком по ткани времен, от марта до – редкий случай – Первого мая, как в этом году, соединяя христиан и коммунистов одним праздничным днем. Я сам собираюсь в 10 утра пойти на праздничную литургию в любимой церкви, а после службы, в полдень – на первомайскую демонстрацию. В таком знаке времен – большой смысл, а тем более в году, когда верховные иерархи христианского мира встречались на «красном» острове Свободы.
В советские годы главный стратегический противник, пардон, «партнер» России тратил немалые средства на разжигание розни между разными этническими группами в нашей многонациональной стране. В наши времена главный удар приходится на не вполне сросшийся раскол по отношению к советскому прошлому России. Спор о названии станции метро и о мавзолее носит отпечатки пальцев вашингтонского кукловода. Ему не терпится, чтобы русские люди разных взглядов вцепились друг другу в глотку. Слава Богу, что во главе христиан и во главе коммунистов стоят люди разумные и ценящие внутренний мир России.
В церкви есть мракобесы и они не успокоятся, пока не предадут анафеме коммунистов, проклянут безбожные советы – а заодно и нынешнюю российскую власть, которая по их вкусу недостаточно борется с советским прошлым.
Я не против мракобесия. Немного мракобесия меня устраивает, потому что – стоит начать бояться мракобесия, затем откажешься от ритуала, от магии и мистики, от таинств и чудес, и окажешься в одном корыте с либеральным евреем-агностиком и полинявшим до атеиста протестантом. Для них иконы – мракобесие, причастие – дважды мракобесие, почитание святых и Богородицы – трижды мракобесие, и святейший Патриарх – мракобес в кубе. Всё, что не чистая абстракция – уже мракобесие для полных либералов. А я не против.
Но с каждой хорошей вещью важно не переборщить. Не надо слишком много сахара, слишком много водки (бывает, не спорьте) – и слишком много мракобесия тоже не надо. Российских мракобесов заводят католики и коммунисты. А если католики вместе с коммунистами в одном флаконе, как на встрече Патриарха с Папой Римским на Кубе, тут у мракобесов рвет пукан.
В красной тусовке тоже есть свои экстремисты, проклинающие церковь, но в основном там народ вменяемый. Как Геннадий Андреич Зюганов, они помнят, что Христос был первым коммунистом, и готовы в этом году считать «Христос Воскресе» первым майским лозунгом и лучшей кричалкой.
Святейший патриарх Кирилл - человек, склонный к миру в церкви и мире. За минувший год яснее стал его масштаб, его положительное влияние. Мне нравится святейший. Нравится его позиция, и чем дальше – тем больше нравится. Это я говорю без пристрастия, потому что я член другой церкви, православной церкви Иерусалимской, где свой патриарх и свои епископы.
Мне нравится, что патриарх Московский не испугался мракобесов и встретился со своим римским собратом. Мне нравится, что он говорил о Кубе. Мне нравится его позиция по отношению к коммунистам. Может быть, можно было и лучше, но лучшее враг хорошего. Даже при Сталине патриархи не были коммунистами. Красные епископы есть только в Латинской Америке, если их еще ЦРУ не казнило.
Церковь и коммунисты
Патриарх Кирилл не поддался на требования церковных мракобесов. На недавней встрече с депутатами Московской городской думы патриарх одёрнул священников, которые лезут в политику. Есть эта проблема, я сам иногда слышу на проповеди в церкви наезды на безбожных коммунистов, которые суп из младенцев варили, или вроде того. Передергивает от таких проповедей. И вот Святейший прямо выступает против: «Церковь может со всеми вами говорить честно, открыто, потому что вы все — братья и сестры, и никакое деление по политическим факторам для Церкви не является существенным. Любой может подойти к храму, перекреститься, войти и почувствовать себя дома — вне зависимости, к какой партии он принадлежит, будь то «Единая Россия», коммунисты, ЛДПР, «Справедливая Россия» или кто-нибудь еще. Для каждого храм должен быть собственным домом, а чтобы было так, Церковь не может на своих знаменах писать политические лозунги и призывать к конкретным политическим действиям.»
Мне понравилось, как взвешенно и хорошо говорил патриарх о советском – и пост-советском периоде российской истории. Он нашел доброе слово для эпохи военного коммунизма и ЧК, для времен Сталина и для эпохи Ельцина. На такое способен только духовный пастырь! Вот что он сказал:
“Страна пережила революционное время — тяжелое, кровавое. Но какая идея была положена при этом в основу? Идея справедливости. Хорошим было то, что люди стремились к справедливости.
Советское время — опять-таки много тяжелого, трудного. Но ведь были огромные свершения, связанные с идеей солидарности. Можем ли мы к святости, державности, справедливости добавить солидарность? Можем.
Ну и, наконец, 90-е годы. Что, тоже только все плохое? Но ведь мы себя иначе стали чувствовать. Возникло чувство человеческого достоинства, лучшее из того, к чему люди стремились в 90-е годы.”
Мне понравилось, что говорил патриарх о Фиделе: «Он мне рассказал, как после смерти отца они с Раулем стали думать, что делать с их огромным наследством и решили, что надо поступить так, как говорит Евангелие: раздай все нищим и будешь иметь сокровище на небе (см. Мф. 19:16). Конечно, Кастро коммунист, он идейный человек, в его убеждениях не происходит никаких изменений, но истоки христианские!»
Православные и католики
Мне, конечно, нравится, что патриарх Кирилл добился внушительного дипломатического результата – Папа Римский согласился с русской позицией, отмежевался от практики создания униатских церквей – она осталась в прошлом, хотя, конечно, те, что есть, никуда не исчезнут. Папа согласился прекратить «кражу» верующих, то есть обращение православных в католицизм практически прекратится. Это хорошо – на Ближнем Востоке и на Украине православные церкви очень страдали от перехода верующих под руку Ватикана.
Недаром британский журнал The Economist написал об этой встрече: «Папа поцеловал кольцо на руке Путина», а вожди украинских униатов осудили папу и сравнили встречу в Гаване с «Мюнхенской капитуляцией» европейских лидеров перед Гитлером, не больше и не меньше.
После этого смешно читать анти-католические истерики российских зелотов-фанатиков.
Настало время для сближения с самой большой христианской церковью-сестрой. Отношения в прошлом были не всегда замечательные, из песни слово не выкинешь, но «советую порой и забывать», как говорит герой «Бориса Годунова». С прекращением западного прозелитизма на Востоке нет больше оснований для вражды.
Очернить всю церковь Запада не удастся и нашим мракобесам. Множество святых трудились на Божьей ниве на Западе. Вспомним хотя бы Франциска Ассизского. Неужели перед ним будем кичиться своей истинной верой и с ним мериться любовью к Христу – потому что он прибавлял слова «и сына» в символе веры?
Но сейчас на Западе – времена другого Франциска. Русская церковь может помочь своей западной сестре своим примером: стойкостью в вере в годины тяжелых испытаний, верностью догматам и учениям отцов церкви.
Вместе православные и католики смогут остановить беду, угрожающую обеим церквам и всему человечеству. На Западе (а значит, завтра в России) семья под ударом. Вместо жен и матерей у них суррогатные наемницы из Индии, которые вынашивают чужих детей в своих животах. Это следующий шаг за однополыми связями, шаг по пути расчеловечивания человека. И патриарх Московский вместе с папой Римским выступили против этого. Патриарх сказал:
«В мире (особенно в западных странах) происходит тяжелейший кризис в семейных отношениях. Западное общество решило, что брак — это вовсе не союз мужчины и женщины, что брак — это не совместная жизнь с соответствующими обязательствами. Папа Франциск прекрасно понимает, что с кризисом семьи на Западе связан кризис человеческой личности.
Ведь христианство проповедует любовь как высшую ценность, а именно в семье эта ценность и реализуется в первую очередь — не только, но в семье в первую очередь. Семья — это школа любви. В христианской традиции мы называем семью малой церковью. Все навыки человеческой жизни, человеческого общения, любви, сострадания, взаимной поддержки, солидарности — все это воспитывается в семье.
Если демонтируется семья, то программируется другой, страшный человек. Просматривается некая стратегия, которая поддерживается мощными финансовыми силами, направленная на разрушение семьи. А если какие-то злые люди объединяются, чтобы создать стратегию, разрушающую семью, то и люди доброй воли должны объединиться, для того чтобы семью спасать.»
Вместе две великие церкви смогут не только спасти христиан Ближнего Востока, но и остановить человечество, опасно скользящее в пропасть Третьей мировой. Не раз встречался русский президент с папой римским, не раз они вместе выступали по важным вопросам современности. Хорошо, что на этот раз с папой встретился русский патриарх.
Церковное разнообразие
Истошные вопли о иезуитах, о церкви антихриста, призывы не поминать или уйти в раскол могут только оттолкнуть здравых умом православных людей.
Католики, да и протестанты – наши братья по вере. Конечно, есть различия между церквами, потому что есть различия между народами и странами. Не похожа Швеция на Эфиопию, - естественно, и церкви у них разные.
Как правильно надо говорить – по-шведски или по-эфиопски? В Швеции по-шведски, в Эфиопии по-эфиопски.
Какая церковь правильная?
Местная церковь. В России – русская, в Риме – римская.
Так я для себя сделал выбор – православие. Когда мне было дано знамение, приведшее меня к Христу, была Великая Суббота Страстной Седмицы, суббота перед Пасхой, а в том году Пасха католиков и Пасха православных совпадали. Поэтому я мог свободно выбрать между двумя церквами. Выбрал я православие, потому что дело было в Палестине, где православная церковь – своя, местная церковь Святой Земли, одной из провинций древней Византии. Крестил меня палестинский епископ владыка Феодосий в иерусалимской православной церкви св. Иакова, что рядом с Храмом Гроба Господня, и свои первые службы я слышал по-арабски и по-гречески. Уже потом я понял, что стал единоверцем и вам, мои русские читатели.
Но с католиками и я, и другие православные жители Святой Земли, всегда общались, как с любимыми братьями. Вместе ходили на демонстрации, когда евреи осаждали Вифлеем и обстреливали Храм Рождества. И праздновали Рождество и Пасху вместе, несмотря на разные календари; Рождество – по западному с 24 на 25 декабря, а Пасху – как в России. Так решил христианский народ, потому что в христианских селах Святой Земли православные и католики живут вместе, и праздновать в разные даты неудобно.
Греки перешли на новый календарь, наша Иерусалимская церковь осталась, как и Русская церковь, со старым календарем. Но с Рождеством было бы хорошо поправить даты. Ведь на Руси все празднуют Новый Год, и это праздненство срывает рождественский пост. А если бы праздновали Рождество неделей раньше, как на Западе, аккуратно бы и гуляли всю неделю от Рождества и до Нового Года, а потом бы на работу пошли. А так – Рождество рабочий день, Новый год – посреди рождественского поста…
Между православными церквами тоже различия немалые, хотя символ веры один и служить вместе можно. Русская церковь – в силу сложившихся исторически обстоятельств – куда строже, чем греческая. Греческая более user-friendly, удобнее для пользователя.
Греки и арабы, как и католики, сидят на службе, а русские – стоят всю дорогу. Мне кажется, что сидеть удобнее. Тем более, что русские службы длиннее. Даже на горе Афон монахи сидят на своих приступочках, а на Руси – стоят. Эфиопы тоже стоят, но у тех еще строже – в церковь впускают только готовых к причастию после трехдневного поста. В результате большинство народу в церковь не заходит, а сидит на церковном дворе.
Греки и арабы, как и католики, исповедуются несколько раз в году, а причащаются куда чаще. Русские исповедуются всякий раз, когда идут к причастию, что мне кажется большим перебором.
Откуда столько грехов набраться, чтобы каждое воскресенье исповедоваться? Да и – пока стоишь в очереди к исповеди, пропускаешь литургию, не следишь за службой. Советуют приходить накануне, приходить пораньше. Но это уже для людей, которые очень серьезно относятся к религии, и готовы посвятить ритуалу дни и ночи. Исполать им, конечно, но для человека, желающего ограничиться одним походом в церковь в неделю, в воскресенье, русский порядок затруднителен.
Перед литургией, у русских пост с полуночи. У католиков – один час до причастия. Поэтому в воскресенье католики просыпаются, когда им вздумается, прекрасно завтракают в семейном кругу, а потом не спеша идут на службу, скажем, в час дня. А то и в три. А русские рано просыпаются, и голодные идут в церковь. Хорошо, если думают больше о причастии, чем о пропущенном завтраке.
И православные греки и арабы, и католики, и протестанты молятся по молитвенникам, следят за молитвой по книге. Только в русской и в эфиопской церквах молятся без молитвенников, по памяти, или просто прислушиваются к словам священников. Ну, у эфиопов с грамотностью плохо, но на Руси – всеобщая грамотность, могли бы дать каждому молящемуся книгу, по ней следить и лучше понимать молитву. Вроде, это каноном не запрещено.
Но тут важно найти ту самую грань, ту самую золотую середину между удобством для пользователя и соблюдением традиции, которая удержит и привлечет верующих. Протестанты-лютеране очень user-friendly: ни постов у них нет, ни исповеди, и причащаются миряне, как священники – раздельно вином и хлебом. Но на этом пути трудно удержаться – сделали они женщин священниками, а затем и вовсе открытых гомосексуалистов, и оттолкнули от себя верующих.
Не берусь я судить, где проходит эта золотая середина для русской церкви. В каждой церкви приходится решать этот вопрос по-своему. Православная церковь по многим параметрам куда либеральнее католической – позволяет разводы, разрешает священникам жениться. Не обязательно сводить все разнообразие мира к одному порядку. Если бы меня спросили, я бы сказал – сблизить русский порядок с порядком греческой церкви. Чтобы тоже могли сидеть на службе, исповедоваться не каждый раз, следить по молитвенникам, праздновать Рождество по новому календарю. Но церкви виднее – как она решит, так и поступит.
Конец – делу венец
Хорошо, что есть у Русской церкви такой патриарх – человек, который знает и чувствует свой народ и его чаяния, и не поддается на заводилки фанатиков и мракобесов. Он решит, где проходит золотая середина между удобством и традицией. Пусть только никого и ничего не боится, верующие – с ним!
Христос Воскресе! С Первомаем вас, православные!