Просмотреть эту страницу "Власть Общины у древних греков"
8 views
Skip to first unread message
profyde...@gmail.com
Mar 31, 2008, 3:03:19 AM3/31/08
to profydemocracy
Нажмите на ссылку
http://groups.google.com/group/profydemocracy/web/%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C+%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B8%D0%BD%D1%8B+%D1%83+%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B8%D1%85+%D0%B3%D1%80%D0%B5%D0%BA%D0%BE%D0%B2
или, если ссылку открыть не удается, скопируйте ее и вставьте в
адресную строку браузера.
profyde...@gmail.com
Mar 31, 2008, 3:10:59 AM3/31/08
to profydemocracy
On 31 мар, 11:03, profydemocr...@gmail.com wrote:
> Нажмите на ссылкуhttp://groups.google.com/group/profydemocracy/web/%D0%B2%D0%BB%D0%B0%...
[Институтами демократии, возникшими со времени греко-персидских войн,
были:
- народное собрание, Совет 500, магистраты;
- сдача магистратских отчётов демосу, а не архонтам;
- докимасия магистратов и ежегодная смена должностных лиц;
- широко распространённая процедура жеребьёвки.]
<<Проблемы античной демократии в современной англо-американской
историографии>> // Сост. А.Е. Медовичев. М., 1990. С. 6-8; 21-34.
<<Политическая база демократии
Вероятно, уже со времени Клисфена существовали должностные лица и
собрания фил и демов, в сфере компетенции которых находился обширный
круг вопросов. При этом филы служили переходной ступенью,
обеспечивавшей связь между интересами локального уровня и
общегосударственными (16, с.15). Р. Осборн подчёркивает также
значительную роль триттий, в которых демы каждой филы были объединены
территориально. Триттии могли владеть имуществом и иметь собственные
культы. Но наиболее важную роль они, возможно, играли в электоральной
процедуре. Известно, что триттии участвовали в выборах должностных лиц
фил. Они служили также связующим звеном между демами и филами (22, с.
90). Следует учитывать и тот факт, что помимо государственных
структурных единиц существовали другие организации, иногда
значительной древности: роды, фратрии, фиасы и т.д. Они являлись более
мелкими ассоциациями, служившими для религиозных и общественных целей,
и имели своих глав и должностных лиц, своё имущество и собрания (16,
с. 16).
Каждый афинянин, таким образом, являлся частью целого сообщества
Athenaioi, но, одновременно, и частью ряда более мелких сообществ,
среди которых важнейшими в политическом отношении были демы (22, с.
89). Их роль как фундамента афинской демократии наиболее подробно
исследована в работах Р. Осборна (22) и Д. Уайтхеда (30). Как
подчёркивает Р. Осборн, в классический период именно демы несли
ответственность за сохранение конституции демоса в буквальном смысле,
так как принимали в число граждан лиц, достигших восемнадцатилетнего
возраста (22, с.72).
Центральной фигурой администрации дема был демарх, который занимал
должность в течение года, получая её либо в результате голосования,
либо по жребию. Круг его полномочий был весьма обширен: он созывал
собрание демотов и председательствовал в нём, отвечал за поддержание
общественного порядка на территории дема и проведение в жизнь
распоряжений центрального правительства; следил за состоянием
общественных зданий и святилищ; выполнял важные религиозные и
финансовые функции, а также представлял дем в отношениях с другими
ассоциями граждан, демосом в целом и его представителями в лице
центральных органов и магистратов (14, с.136; 16, с.18; 22, с.75; 30,
с. 122-139). Однако окончательное решение всех важных дел, касающихся
дема, оставляло за собой собрание демотов.
В структурном отношении собрания демов, очевидно, повторяли модель
народного собрания полиса, однако вопросы, которые на них обсуждались,
редко выходили за рамки узколокальных повседневных интересов. Как
показывает изучение декретов, принятых такими собраниями, демы
воздавали почести своим членам и посторонним лицам за успешное
выполнение каких-либо общественных обязанностей, заботились о своих
финансах, получая доходы путём взимания ренты за сданные в аренду
участки общественной земли и расходуя эти доходы на субсидирование
религиозных обрядов и других мероприятий, осуществляли наблюдение за
правильным исполнением религиозных церемоний (22, с. 79-80; 30, с.
93-120, 149-180).
Наиболее важным вкладом демов в деятельность центрального
правительства, несомненно, являлся отбор людей для работы в Буле.
Каждый дем давал определённую квоту булевтов. Как отмечает Р. Осборн,
таким способом преодолевались местничество и географические барьеры.
Таким образом, демократия создавала два новых важных типа должностей
для афинян, живущих далеко от города, и, следовательно, возможность
участвовать в политической деятельности. Одна из них - это булевт -
человек, находящийся в самом центре политической жизни, но сохраняющий
связь со своим демом и представляющий его в Буле. Вторая - должность
демарха, которым мог быть гражданин, очень прочно сидящий в деме, чуть
больше, чем "винтик" в государственной машине, но, вместе с тем,
поддерживающий постоянный контакт как со своими демотами, так и с
должностными лицами центра. И булевт, и демарх в течение годичного
срока выполняли функции как бы живого телеграфа, регулируя накал
политической жизни в центре и на местах (22, с.91).
Административно-территориальная реформа Клисфена предоставила равный
политический статус демам независимо от того, располагались ли они на
территории "города", в прибрежном или центральном регионе. Формальное
равенство демов обеспечивало и формальное равенство их граждан,
поскольку гражданином теперь мог быть только человек, включённый в
список демотов, и только через дем он мог приобщиться к управлению
полисом. Внешним выражением формального равенства граждан явилось
введение официальной номенклатуры, которая добавила демотикон к
личному имени гражданина. Это означало прочную связь афинянина с
демом, из которого происходила его семья и членство в котором имело
существенное значение для его политического статуса (22, с.88).
Однако установленное Клисфеном формальное правовое равенство демов не
устранило их реальное географическое неравенство, а следовательно, не
могло обеспечить и фактическое равенство граждан в отношении доступа к
политической власти. Для того чтобы активно участвовать в политической
жизни полиса, гражданин должен был проживать на территории дема. Но
вместе с тем, как бы далеко ни был расположен его дем, афинянин не мог
порвать с ним связи, переселившись в город, если не хотел утратить
свои политические права. Состоятельный человек преодолевал это
противоречие тем, что имел резиденцию и в своём деме, и в городе, но
менее состоятельные были ограничены в осуществлении своих прав, если
только не жили в деме. Однако локальная солидарность демотов позволяла
людям скромного достатка использовать контакты, установленные их
богатыми согражданами, для преодоления социальных и географических
барьеров, препятствующих политической деятельности в центре.>>
==
В. Андреев. Афинская рабовладельческая демократия в западной
историографии // ВДИ. 1960. No. 4. С. 139-146.
Для подтверждения своих взглядов Ван ден Бур между прочим ссылается на
работу Джонса "Афинская демократия". Как и Ван ден Бур, Джонс
выступает против концепции "крайней демократии" в Афинах. Он также
считает, что руководящие должности находились преимущественно в руках
состоятельных и богатых граждан. Состоятельные преобладали в совете.
Политические деятели - выходцы из низов - подвергались насмешкам со
стороны комедиографов и ораторов (Jones, Athen. Democr., стр. 45-55).
Политическое равноправие афинских граждан, в том числе и фетов, не
вызывает у Джонса сомнений. Вместе с тем Джонс делает попытку
определить социальный состав народного собрания и судов. Эти
учреждения, которые почти всегда рассматривались как безусловно
демократические, Джонс считает оплотом состоятельных слоёв
гражданства.
...Благодаря любезности профессора Шеффилдского университета Хоппера я
получил возможность в последний момент познакомиться с его небольшой
работой об афинской демократии. Хоппер далёк от слепого поклонения
Афинам, но вместе с тем ему чужды экстремистские взгляды Ван ден Бура
и Джонса. Афины, считает он, дали ведущий пример демократии в Греции,
и понятие "крайней демократии", выработанное Аристотелем, явилось в
общем отражением афинских условий. Практически, конечно, состоятельные
граждане имели больше возможностей для участия в политической жизни и
занимали ряд важнейших государственных должностей. Но верховная власть
всё-таки принадлежала демосу, осуществлявшему свой контроль и
участвовавшему в управлении главным образом через посредство народного
собрания и судов, путём выборов, судебных решений и обсуждения текущей
политики. Хоппер рассматривает период VI - V веков как ряд
последовательных этапов в становлении и развитии афинских
демократических институтов. Сложившееся политическое устройство не
было свободно от недостатков - собрание принимало иногда поспешные и
ошибочные решения, легко поддавалось "дурным влияниям" и т.д. И всё-
таки это устройство в IV веке до н.э. придало афинскому государству
необычную для Греции устойчивость.
==
Проблемы античной демократии в современной англо-американской
историографии / Сост. А.Е. Медовичев. М., 1990. С. 22-29.
Перечисленные выше полномочия экклесия показывают, что она
действительно обладала суверенной властью, принимала или отвергала
ставившиеся перед ней предложения. Однако, как отмечает С. Осборн, эта
окончательная ответственность не то же самое, что действительная
власть посвящённых в политику. Решения народного собрания были
достаточно прочно связаны, в том числе и конституционно, теми
вопросами и предложениями, которые выносились на его обсуждение, так
что "власть второго рода оставалась в руках тех, кто вносил
предложения" (22, с.65). Как показало изучение около 80 афинских
декретов, относящихся к периоду 352 - 332 г. до н.э., лица, которые
вносили соответствующие предложения, т.е. реально пользовавшиеся
политической властью, принадлежали к социально и территориально
ограниченной группе. Они, в основном, происходили из демов,
расположенных на территории самого города, либо в его ближайшей
округе. Либо это были в большинстве своём зажиточные граждане, имевшие
резиденции как в своём отеческом деме, так и в городе. Интересы же
большинства рядовых афинян ограничивались преимущественно их
собственным демом (22, с.69).
...Современные исследователи отмечают противоречие между широким
демократическим составом народных судов и применявшейся в них
процедурой ведения судебного процесса, продолжавшей основываться на
традиционной аристократической системе ценностей, которая временами
ставила идеалы состязательности выше справедливости. С одной стороны,
суды обнаруживали высокую степень институционной автономии, с другой -
они действовали в обществе, в котором само понятие справедливости было
далеко от чёткого определения (12, с.2). В некоторых случаях суды
служили просто форумом, на котором решался исход политического
конфликта между борющимися за власть влиятельными индивидами. Причём
использование судебных тяжб в качестве политического оружия стало
преобладать в связи с ростом могущества и престижа народных судов (12,
с.67).
==
В. Бузескул. Перикл. Указ. соч. С. 124-127.
Место гелиэи в структуре органов Афинского государства
Афинская гелиэя не была только судом: она в некотором отношении стояла
выше народного собрания. К ней переходят вообще политические функции
ареопага, и именно со времени Перикла она получает особенно важное
значение в строе Афинского государства. И в самом деле, с этих пор
гелиэя влияет на весь ход государственной жизни, начиная с
законодательства, так как решающей инстанцией по вопросу о введении
нового или отмене старого закона были номофеты, выбиравшиеся из среды
гелиастов. Благодаря графе параномон, гелиэя являлась вообще высшей
инстанцией по отношению ко всякому постановлению народного собрания;
благодаря же докимасии, она имела влияние на назначение должностных
лиц, которые в случае отрешения от должности народным собранием или
неудовлетворительности отчёта, пред ней же подлежали ответственности.
Требовалось согласие и, так сказать, ручательство гелиастов (в
качестве номофетов) для таких денежных обязательств, которые связывали
государство на более или менее продолжительное время. Гелиэе
принадлежал решающий голос при раскладке дани с союзников,
производившейся каждые 4 года. Она утверждала постановления о
даровании права гражданства, а иногда ратифицировала, скрепляя своею
клятвою, мирные и т. под. договоры. Таким образом, влияние гелиэи
простиралось и на сферу внешних отношений Афинского государства.
Таковы были права гелиэи. Кое-что в этом отношении могло выработаться
позднее, уже в IV в., но политическое значение гелиэи, как силы,
сдерживающей и контролирующей, создано, без сомнения, в Периклово
время. И недаром называют иногда гелиэю "верхней палатой" по отношению
к народному собранию: в известном смысле она действительно была
этим...
Но возникает вопрос: действительно ли могла гелиэя и её комиссия,
номофеты, служить сдерживающим и контролирующим началом? разве она в
свою очередь не была тоже собранием народной массы, своего рода частью
той же экклесии, которую она должна была сдерживать и контролировать,
её "собственною плотью и кровью"? Но, не говоря уже о том, что гелиэя
получала материал в более переработанном виде, что она была дальше от
горячки прений и действовала не под влиянием первого увлечения,
разница между народным собранием и собранием гелиастов была
существенная: 1) гелиэя состояла из граждан более зрелого возраста, по
закону не моложе 30 лет, а в действительности гелиасты были большей
частью люди даже пожилые, приносившие, значит, с собою более
консервативный дух, житейскую опытность, спокойную обдуманность и
осторожность, свойственную старости; 2) гелиасты давали присягу и уже
поэтому должны были сознавать себя более ответственными за свои
решения, нежели неприсягавшие члены экклесии; и 3) наконец, число
заседавших гелиастов было гораздо меньше числа присутствовавших
обыкновенно в народном собрании, что опять-таки увеличивало в них
сознание личной ответственности.
==
Специфическим элементом афинского демократического полиса были
народные суды - дикастерии. По мнению В. Эренберга, в судах
политическая воля демоса нашла даже более реальное выражение, чем в
народном собрании. Главная причина, указывает он, заключалась в том,
что именно суды определяли, является ли законным то или иное
конкретное предложение или декрет (5, с.73). Кроме того, они являлись
судами в первой и последней инстанции (21, с.117).
...
В Афинах V в. до н. э. каждый год путём жеребьёвки избиралось 6000
присяжных заседателей-дикастов из числа граждан не моложе тридцати лет
по 600 человек от каждой филы (21, с.117). Цифра 6000, вероятно,
соответствует кворуму (14, с.216). Замена старого единого суда гелиэи
рядом дикастерий, как полагает К. Хигнетт, была вызвана значительным
ростом судебных дел в связи с передачей народному суду части
юрисдикции, ранее принадлежавшей Ареопагу и магистратам, и,
следовательно, могла произойти при Эфиальте (14, с.217). Одновременно
с этой реформой, или вскоре после неё, была введена плата за участие в
судебных заседаниях (14, с. 219; 5, с.73). Аристотель рассматривает
это как демагогическое мероприятие, однако оно позволило рядовым
афинянам невысокого имущественного достатка более активное участие в
общественной жизни полиса (см. 23, с.277).
Введение платы дикастам исследователи расценивают как окончательное
утверждение в Афинах режима радикальной демократии. Поскольку
контроль, осуществлявшийся народом через суды, распространился на все
сферы политической и общественной жизни; эта мера, подчёркивает К.
Хигнетт, "увенчала переход власти от среднего класса к пролетариату:
гегемония демоса в судах обеспечила его господство в государстве" (14,
с. 221).
==
Раз в год, в первом собрании шестой притании эпистат задавал демосу
вопрос, есть ли необходимость применить против кого-нибудь остракизм.
И, если народ соглашался, то в первом собрании восьмой притании
происходил суд черепков.
==
Античная демократия в свидетельствах современников / Под ред. Л.П.
Маринович, Г.А. Кошеленко. Указ. изд. С. 248; 265; 278.
Особое место в системе афинского правосудия занимал Совет Ареопага. На
ранних этапах истории афинской демократии он играл роль городского
Совета, однако позднее эта роль перешла к Совету пятисот. Но сам
старый Совет не был уничтожен, он только изменил свои функции. В
литературе обычно утверждается, что Ареопаг превратился в суд по делам
о предумышленном убийстве, что не совсем точно. Совет Ареопага имел
ещё ряд функций. В отличие от других судов, которые в своих решениях
опирались только на документы и свидетельские показания, Ареопаг мог
проводить и самостоятельные дознания и, видимо, довольно часто получал
такие поручения от Народного собрания, а иногда и проводил их по
собственной инициативе. Во всяком случае, мы знаем о ряде таких
случаев, когда наиболее сложные и вызывавшие наибольшее внимание дела
расследовались именно Ареопагом.
Роль Ареопага была велика и потому, что он сохранил определённую
сакральную значимость, выступая как хранитель святынь города.
Моральный авторитет этого Совета определялся тем, что его члены
проходили докимасию дважды, что связано с особенностями его
комплектования. В Совет Ареопага входили отслужившие свой годовой срок
архонты. Перед занятием должности архонту необходимо было
подвергнуться проверке, второй раз будущие ареопагиты подвергались
проверке перед зачислением в сам Совет. Иногда утверждается, что
Ареопаг и на поздних этапах истории афинской демократии сохранял
олигархические тенденции, что совершенно не верно, поскольку архонты
(из которых он комплектовался) избирались из всех граждан посредством
жребия.
==
История древнего мира. Расцвет древних обществ. Кн.2. / Под ред. И.М.
Дьяконова, В.Д. Нероновой, И.С.Свенцицкой М., 1982. С. 182-187.
Все вопросы внутренней и внешней политики решались в народном
собрании, в котором могли участвовать все афинские граждане,
независимо от имущественного положения, достигшие 20 лет. Собрание
созывалось не менее 40 раз в течение года. Повестка дня была заранее
известна. Регулярно слушалиcь отчёты должностных лиц, обсуждались
ассигнования на военные нужды, строительство флота и общественных
сооружений, продовольственное снабжение, вопросы, касавшиеся союзников
и отношений с другими государствами. Основной функцией экклесии было
издание законов и декретов (псeфисмы) - решений по частным вопросам на
основе уже существующих законов. Законопроекты тщательно обсуждались.
Текст нового закона, а также законов, которые отменялись им,
выставлялся для всеобщего ознакомления. Затем после выступления автора
законопроекта в его защиту народное собрание назначало комиссию из
числа народных судей для изучения вопроса о целесообразности принятия
нового закона. Обсуждение законопроекта происходило как бы в форме
судебного процесса. Окончательное решение выносило народное собрание.
Но и после принятия нового закона автор его в течение года мог быть
привлечён к ответственности по обвинению в том, что предложил закон,
противоречащий демократической конституции и существующим законам.
Против него возбуждался специальный "иск о противозаконии" (графe
параномон). В случае признания иска справедливым автору законопроекта
грозило суровое наказание вплоть до лишения его гражданских прав. Эти
меры предосторожности направлены были против попыток протащить с
помощью ложных доводов законы, ослаблявшие демократический строй.
Насколько они были оправданы, видно из того, что, как только олигархам
удавалось прийти к власти, они отменяли "иски о противозаконии".
В народном собрании происходили выборы должностных лиц, связанных с
государственными финансами, и военных. Их выбирали открытым
голосованием. Остальные должности замещались по жребию.
При принятии решений применялось как тайное, так и открытое
голосование. Открыто голосовали путём поднятия рук (хейротония).
Тайное голосование применялось при рассмотрении вопросов, касавшихся
отдельных лиц (дарование гражданских прав, остракизм и некоторые
другие). Рассматриваемые вопросы тщательно обсуждались, каждый
участник собрания мог выступить со своими соображениями. Существовала
свобода слова, и ораторам разрешалось подвергать критике любые
мероприятия в области внутренней и внешней политики. Право выступить
имел каждый гражданин, присутствовавший на собрании.
В промежутках между народными собраниями вопросами управления ведал
совет пятисот, пополнявшийся ежегодно по жребию из граждан, достигших
тридцатилетного возраста. В функции совета кроме руководства текущими
делами (включая финансы, пополнение и содержание флота,
государственное строительство, контроль над деятельностью должностных
лиц, распоряжение государственным имуществом, отношение с союзниками,
дипломатия) входила подготовка вопросов, подлежавших рассмотрению в
народном собрании. Совет пятисот составлял предварительный проект
решения, который мог быть принят или отвергнут народным собранием.
Решение, принятое без предварительного обсуждения в совете пятисот,
считалось противозаконным.
При текучем составе и большой численности участников народного
собрания нельзя было рассчитывать на детальное и деловое обсуждение
там политических вопросов. Участие совета пятисот в их подготовке
должно было предохранить от принятия необдуманных и вредных для
демократии решений. Члены совета при вступлении в должность давали
клятву, что будут руководствоваться в своей деятельности законами и
"советовать" к наибольшему благу государства.
Совет делился на 10 частей (притании) по 50 человек от филы, каждая из
которых дежурила одну десятую года. Эти 50 человек представляли одну
из десяти фил, внутри которых квота представительства в совете
распределялась между демами пропорционально их величине и числу
граждан в них. Число членов совета от дема колебалось от одного до
десяти человек и более. Ежедневно из состава пританов по жребию
избирался председатель, которому вручались ключи от храмов, где
хранились государственные документы, казна и печать. Он же
председательствовал в народном собрании, если оно выпадало на этот
день. Таким образом, в течение года более половины членов совета
проходили через эту почётную должность. При сравнительно небольшом
числе афинских граждан (30-40 тыс.) и том, что членом совета можно
было быть только дважды, почти любой афинянин хоть раз в жизни
участвовал в деятельности этого важного политического органа1.
Большую роль в политической жизни Афин играл суд присяжных - гелиея. В
суде могли участвовать (и притом неограниченное число раз) все
афинские граждане, достигшие тридцатилетнего возраста, независимо от
имущественного ценза. Ежегодно жребием из желающих отбиралось 5000
судей и 1000 запасных. В дни судебных заседаний (их было не менее 300
в год) опять жребием судьи распределялись по судебным помещениям. Они
заранее не знали, какие дела будут рассматривать, что исключало
возможность подкупа и злоупотреблений. Но вследствие такой практики
судьи должны были принимать решения только на основании приводимых
сторонами в суде доводов. Адвокаты не допускались, каждый должен был
обвинять или защищаться сам. Так как от ораторского мастерства, умения
воздействовать на большую аудиторию, знания законов, а главное -
умения их применять зависел исход дела, а далеко не всякий афинянин
способен был составить необходимый текст речи, распространилось
привлечение так называемых логографов. Это были сведущие в законах и
искусные в риторике люди, которые по заказу и за соответствующую плату
сочиняли речи для своих клиентов. Те заучивали их наизусть и затем
произносили в суде (читать "по бумажке" в греческом суде дозволялось
только документы, тексты законов и заранее записанные при подготовке
дела свидетельские показания, и делал это не сам выступавший, а
секретарь суда по его просьбе). Для выступлений существовал строгий
регламент, определявшийся водяными часами (клепсидрой). Кроме доводов
от фактов и законов привлечённые к суду афиняне нередко прибегали к
малопочтенным средствам: старались разжалобить судей, приводили на
процесс малых детей, говорили о своих заслугах перед государством, о
горькой участи в случае осуждения, плакали и т.п.
Компетенция суда была чрезвычайно обширной. Разбирались частные тяжбы
афинских граждан и метеков (постоянно живших в Афинах переселенцев из
других областей), многие дела жителей союзных государств, процессы
политического характера, дела, связанные с незаконным проникновением в
списки граждан и др. При огромном множестве подлежавших рассмотрению
дел существовала определённая очерёдность. Союзники, вынужденные
приезжать на суд в Афины, жаловались, что им подолгу приходится ждать,
пока их дела будут рассмотрены.
Впоследствии появилась категория срочных дел, которые должны были
разбираться в течение месяца со дня их поступления. Это касалось
прежде всего споров, связанных с торговыми сделками, кредитованием
морской торговли и другими займами.
Вне очереди рассматривались дела о преступлениях против государства,
антидемократических заговорах, по поводу которых вносилось
"чрезвычайное заявление" (исангелия). Суд был открытым, гласным. Могли
присутствовать не только афиняне, но и приезжие из других государств.
Решение принималось тайным голосованием, простым большинством голосов.
Оно было окончательным и обжалованию не подлежало.
При вступлении в должность судьи давали клятву, что будут судить
нелицеприятно, руководствуясь только законами и справедливостью.
Председательствовавший в суде архонт никак не влиял на решение судей.
Поскольку суд пополнялся желающими, состав его был случаен, небольшая
оплата была меньше дневного заработка квалифицированного работника, а
заседать приходилось часто. Распространённое представление о том, что
в афинском суде заседали преимущественно беднейшие граждане, не
подтверждается имеющимися свидетельствами. Суд, как и народное
собрание, и совет пятисот воспроизводят в разрезе социальную структуру
афинского общества в целом - там представлены все слои гражданского
коллектива.
Из выбиравшихся на год должностных лиц важнейшими были стратеги. Они
командовали армией и флотом, следили за их состоянием в мирное время,
ведали строительством военных укреплений, назначением и распределением
триерархов, расходованием военных средств. Вместе с советом пятисот
стратеги ведали внешнеполитическими вопросами, вели дипломатические
переговоры. Они могли созывать чрезвычайные сессии народного собрания,
участвовать в заседаниях совета пятисот, имели приоритет в
представлении письменных или устных докладов совету и народу. В
отличие от других должностей переизбрание стратегов не только
допускалось, но было обычным делом. Эта должность требовала особой
подготовки, способностей, материальных средств и доступна была
немногим. Постепенно среди десяти стратегов выделяется один, как бы
председатель всей коллегии, который избирается независимо от филы из
всего состава граждан. Он играл руководящую роль в Афинах и в мирное
время.
Архонты, замещавшиеся с 80-х годов V в. до н.э. по жребию, не играли
столь большой роли, как стратеги, но сохранялась традиция счёта
времени по имени архонта-эпонима. В руках архонтов находилась
подготовка судебных дел, контроль над священными угодьями, опека
сиротского имущества, назначение хорегов, руководство религиозными
процессиями, состязаниями, жертвоприношениями и др. По окончании
годичного срока пребывания в должности они входили в состав ареопага,
членство в котором было пожизненным. Этот орган после реформы Эфиальта
не пользовался прежним авторитетом, но всё же в его ведении остались
некоторые судебные дела (о предыдумышленном убийстве, поджоге) и
надзор за священным имуществом (земли Элевсина, оливы, считавшиеся
священными деревьями богини Афины).
==
Магистратов избирали за два месяца до окончания года, чтобы они успели
пройти проверку - докимасию. Способны ли они выполнять свои
обязанности? Знают ли законы? Но это обычно не обращали внимания.
Требовалось лишь, чтобы каждый кандидат обладал полноценными
гражданскими правами и вёл беспорочный образ жизни. Особые претензии
предъявляли к архонтам и жрецам: ими могли стать только исконные (в
третьем колене) граждане Афин, к тому же лишённые каких-либо телесных
недостатков. Стратеги же должны были проявить себя предварительно как
искусные военачальники, а кроме того, состоять в законном браке и
иметь земельные владения в Аттике.
Под угрозой казни не имели права претендовать на избрание чиновники,
не сдавшие отчёта по прежней должности или занимавшие другую, а также
государственные должники. Не разрешалось также дважды занимать одну и
ту же должность; исключение делалось только для стратегов.
Докимасия завершалась тем, что эпистат приглашал свидетелей,
подтверждавших слова кандидата. После этого председатель обращался к
народу: "Не угодно ли кому-нибудь выступить с обвинением?" Если
охотников не находилось, он тут же проводил голосование. Если же
начинались споры, то давали высказаться и обвинителю, и защитнику,
после чего решали большинством голосов.
Архонтов подвергали особенно тщательной проверке - в Совете и гелиэе.
Пройдя докимасию, они собирались у камня, где лежали внутренности
жертвенных животных, и, ступив на него, клялись служить честно, в
соответствии с законами и не принимать подарков за свой труд. Если же
кто-нибудь нарушал клятву и принимал взятку, он обязывался поставить
статую из чистого золота размером в его собственный рост. Не выполнив
этого, он должен был отправиться в изгнание.
Магистраты сдавали ежегодный отчёт о своих действиях. Не отчитавшись,
они не могли получить венок в награду за службу, претендовать на
другую должность; им запрещалось даже покидать пределы страны и
свободно распоряжаться собственным имуществом, пока не станет
очевидным, что они не присваивали и не растрачивали понапрасну
государственных денег. Но, помимо того, в первом собрании каждой
притании экклесия обсуждала их деятельность и всякий раз вновь
продлевала полномочия. Если вскрывались ошибки или неблаговидные
поступки, магистрата немедленно смещали и отдавали под суд.
Взяточничество, злоупотребление властью, нерасторопность, беспечность,
пренебрежение исконными обычаями, отступление от обычных норм
поведения, невыполнение строго установленных обрядов - всё это
рассматривалось как преступление. Стратегов привлекали к
ответственности за поражение в битве и даже за то, что они
недостаточно энергично вели военные действия.
В Совете и в Народном собрании любой гражданин мог выступить с
обвинением. Появилась даже особая профессия - сикофантов (доносчиков),
специально следивших за чиновниками (и рядовыми афинянами) и
возбуждавших против них процессы. Такой неумолимый контроль, по мысли
афинских законодателей, должен был гарантировать неподкупность лиц,
наделённых властью, и ревностное выполнение ими своих обязанностей. А
служение государству рассматривалось как священная и почётная
обязанность, и потому магистраты до середины V века не получали
жалованья.
Любой свободный афинянин мог предложить Народному собранию реформу. И
любой мог объявить её противозаконной - и во время обсуждения, и даже
в течение года после того, как её приняли. Обвинение рассматривал суд
присяжных. Если они не соглашались с противником реформы, она
утверждалась экклесией и вступала в действие.
Но обвинитель не оставался безнаказанным - его подвергали штрафу в
тысячу драхм, если он не получал одной пятой судейских голосов. После
трёх подобных неудач его вообще лишали права выступать с обвинениями.
Реформатору же, чьи проекты отвергались как противозаконные, тоже
запрещали впредь выступать с предложением, его штрафовали и могли даже
осудить на смертную казнь...
==
История древней Греции / Под ред. В.И. Авдиева, А.Г. Бокщанина, Н.Н.
Пикуса. М., 1972. С. 191
Важнейшим мероприятием афинской демократии в 50-х годах было введение
института "графе параномон" (жалоба на противозаконие), который был
призван охранять основные принципы неписанной конституции Афин.
Сущность этого нововведения заключалась в следующем: каждый гражданин
имел право "графе параномон", т.е. право принести жалобу против любого
предложения, поступившего в народное собрание или против уже принятого
постановления, как на противоречащее существующим законам и
направленное во вред государству. Введение института "графе параномон"
стоит в тесной связи с реформой Эфиальта; некоторые исследователи
считают даже, что он был утверждён ещё при его жизни. В институт
"графе параномон" были облечены перешедшие к народному собранию и суду
от ареопага его контрольные функции хранителя законов и стража
государства. "Графе параномон" была надёжным средством демократии
охранить от попыток всех врагов демократической конституции изменить
какой-либо из её принципов, объявив его противозаконным.
==
История древней Греции / Сост. К.В. Паневин. Спб., 1999. С. 236-239.
Однако в использовании гражданами представленного им права жалобы на
противозаконие были возможны и злоупотребления. Среди граждан могли
найтись и такие, которые пожелали бы воспользоваться жалобой на
противозаконие в целях нанесения ущерба государству. Этот случай так
же был предусмотрен афинским законодательством. Если жалоба,
заявленная в порядке "графе параномон", отвергалась гелиэей и за
жалобщика голосовало менее 1/3 присяжных судей, то его тут же
привлекали к судебной ответственности за неосновательную жалобу и
могли приговорить к суровому наказанию.
Другой гарантией устойчивости существующего демократического строя
была особая процедура проведения законов. Проведение законов было
обставлено процедурными правилами, чтобы предотвратить народное
собрание от опасности скороспелых, необдуманных решений. Ежегодно в
первом народном собрании первой притании, происходившей 11-го числа
афинского месяца гекатомбэона (около середины июля), перед народным
собранием ставился на голосование вопрос: желает ли оно
воспользоваться своим правом пересмотра старых законов и рассмотрения
новых законопроектов? Если народное собрание решало этот вопрос
положительно, отдельные его участники выступали со своими
законопроектами. Каждый принятый законопроект передавался затем в
совет для детального обсуждения и редактирования. После этого
законопроект уже в отредактированном виде снова поступал в народное
собрание и в гелиэю на голосование. Одновременно текст его заносился
на доску и выставлялся для всеобщего сведения, а также зачитывался
гражданам в промежутках между законодательными собраниями, чтобы они
могли внимательно и всесторонне с ним ознакомиться. Только при
соблюдении всех этих условий в Афинах можно было принять новый закон.
==
Фукидид, История, I, 94 - 99.
Перевод Ф.Г. Мищенко, переработанный С.А. Жебелевым
Совет [буле] эрифрейцев должен быть избран с помощью бобов в составе
ста двадцати человек. Избранные должны пройти докимасию в буле, и не
должны быть членами буле те, кто не достиг возраста в тридцать один
год.
Судебное преследование должно быть основано на уликах. Быть членом
буле следует не менее четырёх лет. Отвергать и выносить решения должна
буле в полном наличном составе, епископы [от афинян] и начальник
[афинского] гарнизона, всё остальное [находится в ведении] буле и
начальника гарнизона.
Каждый, кому предстоит заседать в буле, прежде чем приступить к
управлению, должен перед эрифрейцами поклясться [Зевсом], Аполлоном и
Деметрой и призвать проклятие на себя и на своих детей на случай, если
он нарушит клятву. [Клятва] должна сопровождаться сжиганием
жертвенного животного.
Таким именно образом должен совет выносить свои решения. Если же это
не будет соблюдаться, то [члены буле] будут оштрафованы на тысячу
драхм или народ Эрифр постановит на собрании их сместить. Пусть
булевты приносят следующую клятву: "Я буду выносить решения мудрые и
справедливые, насколько это [в моих силах], в отношении народа
эрифрейцев и афинян и союзников, я не изменю ни афинскому народу, ни
союзникам, ни сам, ни другого не совращу и не перейду на сторону врага
сам и не уговорю никого другого принять кого-нибудь из [беглецов],
перешедших на сторону [персов] без ведома афинян и народа [Эрифр], и
не позволю оставаться им без ведома афинян и народа".
==
История древней Греции / Под. ред. В.И. Кузищина. М., 2000. С.
170-171.
Греческое же понятие гражданина, сформированное в V-IV в. до н.э.
предполагало личность, наделённую некоторыми неотъемлемыми правами,
как основы основ его жизнедеятельности.
Полноправным афинским гражданином мог быть житель Аттики, оба родителя
которого имели гражданские права, а его имя было записано в особом
списке, ведущемся в демах, низших административных единицах Аттики. В
такие списки заносились юноши и девушки по достижении 18-летнего
возраста после тщательно проведённой проверки специальной комиссией.
Молодые люди, внесённые в гражданские списки демов, собирались со всей
Аттики в районе Пирея и здесь в течение года проходили обучение и
получали определённое воспитание под руководством специальных учителей
- софронистов, избранных из числа наиболее уважаемых афинян. Под их
руководством юноши (их называли эфебами) обучались фехтованию,
стрельбе из лука, метанию копья, обращению с метательными орудиями,
физическим упражнениям.
После года таких занятий военно-тренировочного характера учителя
отчитывались о своей деятельности в Народном собрании, а эфебы в
театре, по словам Аристотеля, "показывают народу строевые приёмы и
получают от государства щит и копьё. После этого они охраняют границы
страны, дежуря всё время на сторожевых постах... По истечении этих
двух лет они становятся уже на один уровень с остальными гражданами".
==
Эсхин, I, 28-30.
Лица, лишённые права выступать в Народном собрании.
"28. Кому же, по его [то есть законодателя] мнению, нельзя выступать с
речами? Тем, кто вёл постыдный образ жизни; им он не разрешает
выступать перед народом. А где он всё это разъясняет? В законе о
проверке гражданской пригодности ораторов. Если, заявляет он, в
Народном собрании попытается выступить человек, который бьёт своего
отца или мать, или не содержит их, или не предоставляет им жилища, то
он будет лишён права говорить. И, клянусь Зевсом, это - прекрасное
установление, по крайней мере на мой взгляд. Почему? Потому что если
человек дурно относится к тем, кого он должен почитать наравне с
богами, то спрашивается: что тогда могут ожидать от него чужие люди и
вообще весь город?
29. А какой другой категории людей законодатель воспретил выступать с
речами? Тем, говорит он, кто не участвует в походах, в которые его
назначают, или кто бросил щит. Это справедливая оговорка. Почему? Да
потому, милейший, что если ты не берёшь в руки оружия для защиты
нашего города или не можешь защитить его по своей трусости, то не
считай себя вправе и подавать ему советы.
Ну а в-третьих, о ком говорит законодатель? О тех, кто по его
выражению, занимался проституцией или предавался распутству. Ибо тот,
кто тело своё продал на поругание, тот по мнению законодателя, легко
продаст и общее благо государства. 30. Ну а в-четвёртых, о ком он
говорит? О тех, кто, по его выражению, промотал либо отцовское
достояние, либо другое какое-нибудь имущество, доставшееся ему по
наследству. Ибо тот, кто собственным домом управлял плохо, по мнению
законодателя, и общим достоянием государства распорядится подобным же
образом. И вообще законодателю казалось невозможным, чтобы один и тот
же человек в частной жизни был дурным, а в общественной -
порядочным".
==
Лисий, XV, 9.
Клятва гелиаста
149. Я буду подавать свой голос в соответствии с законами и
постановлениями народа афинян и Совета пятисот. Я не окажу поддержки
тирании или олигархии, и, если кто попытается упразднить демократию
афинян или станет против неё выступать или вносить предложения,
направленные против неё, я не стану им подчиняться. Я не буду
поддерживать требования отмены частных долгов или передела земли и
домов афинян. Я не стану возвращать на родину изгнанных или тех, кто
приговорён к смертной казни. Я не буду изгонять граждан, живущих
здесь, в нарушение существующих законов и постановлений народа и
Совета афинян, я не буду делать этого сам и не допущу, чтобы так
поступали другие. 150. Я не буду утверждать в должности тех, кто не
отчитался за свою прежнюю должность, будет ли это один из девяти
архонтов или один из тех, кто избирается по жребию в тот же день
вместе с девятью архонтами, будь то глашатай, посол или синедр. Я не
допущу того, чтобы один и тот же человек занимал дважды одну и ту же
должность или чтобы один человек занимал в течение одного года две
должности. Я не буду брать взяток, используя должность судьи, сам или
кто-нибудь другой или другая от моего имени по сговору со мной,
прибегая к каким-либо уловкам или хитростям. 151. Возраст мой - не
менее 30-ти лет. Я буду одинаково беспристрастно выслушивать
выступление как обвинителя, так и обвиняемого, и голос свой буду
подавать по существу рассматриваемого дела. Поклянись же Зевсом,
Посейдоном, Деметрой и призови погибель как на себя, так и на дом
свой, если ты в чём-то нарушишь эту клятву; если же ты будешь её точно
соблюдать, да выпадут тебе на долю многие блага.
==
Эсхин, I, 92.
"Берите в данном случае пример с Совета Ареопага, который из всех
учреждений нашего города творит суд с наибольшим тщанием. Я имел
возможность наблюдать, как ещё недавно многие были осуждены в этом
Совете, несмотря на то, что они были превосходными ораторами и
заблаговременно запаслись свидетелями. Наоборот, я знаю таких, которые
выиграли своё дело, хотя они скверно владели речью и вовсе не имели
свидетелей. Ибо члены этого Совета при голосовании исходят не из одних
только речей и свидетельских показаний, но прежде всего из того, что
они сами узнали и установили. Вот почему это учреждение всё время
пользуется в нашем городе почётом и уважением.
==
Ксенофонт, Греческая история, I, 7. 20
Закон о защите демократии
97. Всем афинянам поклясться на совершённых жертвах, по филам и демам,
в том, что они убьют такого преступника. А клятва пусть будет такова:
"Я убью и словом, и делом, и подачей голоса, и собственной рукой, если
будет возможно, всякого, кто ниспровергнет демократию в Афинах, а
также если кто после ниспровержения демократии станет исполнять какую-
либо должность, а также если кто восстанет с целью сделаться тираном
или поможет утвердиться тирану. А если кто другой убьёт, то я буду
считать его незапятнанным и чистым перед богами и божествами, как
человека, который убил врага афинян, и я устрою распродажу имущества
убитого и отдам половину тому, кто убил, и не утаю от него ничего. 98.
А если кто погибнет, совершая убийство какого-нибудь из этих
преступников или пытаясь совершить такое убийство, то я буду чтить
своими благодеяниями и его самого, и детей его точно так же, как
Гармодия и Аристогитона и их потомков.
==
Они с бесспорностью показали, что в Афинах имелось большое количество
рабов. Но рабы эти были сосредоточены не в каких-то чрезвычайно редких
крупных рабовладельческих хозяйствах типа римских латифундий, а
встречались во всех типах хозяйств. Даже бедные крестьяне имели по 2-3
раба, в средних хозяйствах их было 5-7. В ремесле зафиксированы
достаточно многочисленные мастерские, где рабы насчитывались
десятками.
Именно насыщенность афинского общества рабской силой и широкое
распространение рабского труда создавали условия для того, чтобы
рядовой афинянин имел достаточно свободного времени для занятий
политикой. Отметим кстати, часто сами греки (во всяком случае наиболее
проницательные из них) прекрасно понимали, что раб - это своего рода
заменитель машины.
Таким образом, видимо, есть все основания полагать, что одним из
непременных условий существования демократии является высокий уровень
развития экономики, позволяющий гражданам не тратить все свои силы на
добывание пропитания, но дающий им свободное время, которое может быть
уделено активной политической жизни.
Ещё одна важная черта демократического строя, необходимая для его
существования, - высокий уровень культуры в обществе. В применении к
Афинам рассматриваемой эпохи тезис об очень высоком общем культурном
уровне настолько ясен, что нет нужды приводить какие-либо аргументы в
его защиту.
==
Цитаты из книги японца Дайсаку Икэда <<Выбор Александра>>: Радуйся!
<<Не навреди>>, Гиппократ.
Платон, - свободен от жажды славы, <и как знак - сжёг свитки его поэм,
- мой комментарий> свободен для истины в опыте жизни и в знаниях.
Аристотель против демократии ослов, когда любой осёл - благо и рёвом
своим омерзительным заглушает всех мудрецов, рвётся к власти.
Сво-бо-да как власть лгать и т.д. с хлебом, вседозволенностью и
зрелищами.
Но и <<чести более не тому, кто убьёт вора, а тому, кто убьёт тирана>>,
Аристотель.
<<Цари и правители не те, которые носят скипетры, не те, кто достигали
власти посредством жребия или насилием и обманом, но те, кто умеют
править>>, Сократ.
Отцу я обязан тем, что живу, а Аристотелю - тем, что живу достойно,
Александр Македонский.
<<я верю более в Богов, чем кто-либо из моих обвинителей. Настало время
расстаться: мне - чтобы умереть, вам чтобы жить. Кому из нас даётся
лучший удел? Этого не знает никто, кроме Бога>> - Сократ, перед казнью.
<<представил вдруг чужеземцев, в гости пожаловавших, да и заставших
философа Гераклита у очага его жалкой хижины - удивлённо
замешкавшихся. Видано ль, чтоб знаменитийший из мудрецов обитал в сём
жилище убоговетхоньком? Гераклит же, приветствуя, молвил гостям с
улыбкою: <<И здесь обитают боги. ... Бог везде и во всём для того, кто
видит и понимает. Мало их средь людей - слепых, ...>>
<<муравей не менее божествен, чем Сириус>>, Аристотель.
<<в чём цель жёлудя?>>, Аристотель.
<<для воинов нет недоступных краёв, для храбрецов везде отечество>>,
Софокл <или для любящих нет недоступных краёв, для мудрецов везде
отечество>.
<<знаменье лучшее из всех - за отечество храбро сражаться>>, Гектор.
<или за истину и по истине храбро сражаться>
<<каждый скорее сменит жизнь на смерть, чем законы своей страны на
персидские.>>, клятва греков при марафонской битве.
<<граждане моей любимой родины! Друзья из далёкой, но дорогой мне
страны! Я хочу чтобы вы помнили только об одном: до последнего мига
жизни я остаюсь благодарен Гомеру и философии. Это они научили меня не
дрожать перед смертью.>> царь Гермий, перед казнью в Персии.
<<Друг - это одна душа в двух телах>>, Аристотель.
<<Платон мне друг, но истина дороже>>, Аристотель.
<<- Дружба - весна, тот священный час, когда расцветает сердце,
прорвавшись сквозь бесконечную тьму беспамятства к солнцу. Но
испытавший ни с чем не сравнимый восторг в тот же миг затрепещешь от
ужаса: неужели мог не увидеть божественной красоты земли, не познать
счастье истинной дружбы?
- В чём, учитель?
- В великой вере друг другу. Великой!>>, учитель - Аристотель.
Александр выпил чашу с (гомеопатическим?) лекарством от друга Филиппа,
несмотря на донос о том, что в ней смертельный яд.
....
<<- Увы, увы, часто и сами мы ему (врагу) помогаем, впуская в душу
грязные сплетни и кривотолки, и тогда начинаем подозревать друг друга,
вынюхивать в каждом обычном слове будто бы скрытый подвох и каверзу.
Это себе дороже. Ибо предавши дружбу, ты предаёшь себя, не замечая,
что стал рабом, хоть и думаешь, что свободен. Но червь сомнения
изгложет сердце, и станет оно, как гнилое яблоко>>, учитель -
Аристотель.
<<Друг - это одна душа в двух телах>>, Аристотель.
PS ещё Дайсаку Икэда отметил трудолюбие греков.
==
> Нажмите на ссылкуhttp://groups.google.com/group/profydemocracy/web/%D0%B2%D0%BB%D0%B0%...
> или, если ссылку открыть не удается, скопируйте ее и вставьте в
> адресную строку браузера.
====== (более подробные) Цитаты по материалам на http://www.yspu.yar.ru/hreader/
> адресную строку браузера.
[Институтами демократии, возникшими со времени греко-персидских войн,
были:
- народное собрание, Совет 500, магистраты;
- сдача магистратских отчётов демосу, а не архонтам;
- докимасия магистратов и ежегодная смена должностных лиц;
- широко распространённая процедура жеребьёвки.]
<<Проблемы античной демократии в современной англо-американской
историографии>> // Сост. А.Е. Медовичев. М., 1990. С. 6-8; 21-34.
<<Политическая база демократии
Вероятно, уже со времени Клисфена существовали должностные лица и
собрания фил и демов, в сфере компетенции которых находился обширный
круг вопросов. При этом филы служили переходной ступенью,
обеспечивавшей связь между интересами локального уровня и
общегосударственными (16, с.15). Р. Осборн подчёркивает также
значительную роль триттий, в которых демы каждой филы были объединены
территориально. Триттии могли владеть имуществом и иметь собственные
культы. Но наиболее важную роль они, возможно, играли в электоральной
процедуре. Известно, что триттии участвовали в выборах должностных лиц
фил. Они служили также связующим звеном между демами и филами (22, с.
90). Следует учитывать и тот факт, что помимо государственных
структурных единиц существовали другие организации, иногда
значительной древности: роды, фратрии, фиасы и т.д. Они являлись более
мелкими ассоциациями, служившими для религиозных и общественных целей,
и имели своих глав и должностных лиц, своё имущество и собрания (16,
с. 16).
Каждый афинянин, таким образом, являлся частью целого сообщества
Athenaioi, но, одновременно, и частью ряда более мелких сообществ,
среди которых важнейшими в политическом отношении были демы (22, с.
89). Их роль как фундамента афинской демократии наиболее подробно
исследована в работах Р. Осборна (22) и Д. Уайтхеда (30). Как
подчёркивает Р. Осборн, в классический период именно демы несли
ответственность за сохранение конституции демоса в буквальном смысле,
так как принимали в число граждан лиц, достигших восемнадцатилетнего
возраста (22, с.72).
Центральной фигурой администрации дема был демарх, который занимал
должность в течение года, получая её либо в результате голосования,
либо по жребию. Круг его полномочий был весьма обширен: он созывал
собрание демотов и председательствовал в нём, отвечал за поддержание
общественного порядка на территории дема и проведение в жизнь
распоряжений центрального правительства; следил за состоянием
общественных зданий и святилищ; выполнял важные религиозные и
финансовые функции, а также представлял дем в отношениях с другими
ассоциями граждан, демосом в целом и его представителями в лице
центральных органов и магистратов (14, с.136; 16, с.18; 22, с.75; 30,
с. 122-139). Однако окончательное решение всех важных дел, касающихся
дема, оставляло за собой собрание демотов.
В структурном отношении собрания демов, очевидно, повторяли модель
народного собрания полиса, однако вопросы, которые на них обсуждались,
редко выходили за рамки узколокальных повседневных интересов. Как
показывает изучение декретов, принятых такими собраниями, демы
воздавали почести своим членам и посторонним лицам за успешное
выполнение каких-либо общественных обязанностей, заботились о своих
финансах, получая доходы путём взимания ренты за сданные в аренду
участки общественной земли и расходуя эти доходы на субсидирование
религиозных обрядов и других мероприятий, осуществляли наблюдение за
правильным исполнением религиозных церемоний (22, с. 79-80; 30, с.
93-120, 149-180).
Наиболее важным вкладом демов в деятельность центрального
правительства, несомненно, являлся отбор людей для работы в Буле.
Каждый дем давал определённую квоту булевтов. Как отмечает Р. Осборн,
таким способом преодолевались местничество и географические барьеры.
Таким образом, демократия создавала два новых важных типа должностей
для афинян, живущих далеко от города, и, следовательно, возможность
участвовать в политической деятельности. Одна из них - это булевт -
человек, находящийся в самом центре политической жизни, но сохраняющий
связь со своим демом и представляющий его в Буле. Вторая - должность
демарха, которым мог быть гражданин, очень прочно сидящий в деме, чуть
больше, чем "винтик" в государственной машине, но, вместе с тем,
поддерживающий постоянный контакт как со своими демотами, так и с
должностными лицами центра. И булевт, и демарх в течение годичного
срока выполняли функции как бы живого телеграфа, регулируя накал
политической жизни в центре и на местах (22, с.91).
Административно-территориальная реформа Клисфена предоставила равный
политический статус демам независимо от того, располагались ли они на
территории "города", в прибрежном или центральном регионе. Формальное
равенство демов обеспечивало и формальное равенство их граждан,
поскольку гражданином теперь мог быть только человек, включённый в
список демотов, и только через дем он мог приобщиться к управлению
полисом. Внешним выражением формального равенства граждан явилось
введение официальной номенклатуры, которая добавила демотикон к
личному имени гражданина. Это означало прочную связь афинянина с
демом, из которого происходила его семья и членство в котором имело
существенное значение для его политического статуса (22, с.88).
Однако установленное Клисфеном формальное правовое равенство демов не
устранило их реальное географическое неравенство, а следовательно, не
могло обеспечить и фактическое равенство граждан в отношении доступа к
политической власти. Для того чтобы активно участвовать в политической
жизни полиса, гражданин должен был проживать на территории дема. Но
вместе с тем, как бы далеко ни был расположен его дем, афинянин не мог
порвать с ним связи, переселившись в город, если не хотел утратить
свои политические права. Состоятельный человек преодолевал это
противоречие тем, что имел резиденцию и в своём деме, и в городе, но
менее состоятельные были ограничены в осуществлении своих прав, если
только не жили в деме. Однако локальная солидарность демотов позволяла
людям скромного достатка использовать контакты, установленные их
богатыми согражданами, для преодоления социальных и географических
барьеров, препятствующих политической деятельности в центре.>>
==
В. Андреев. Афинская рабовладельческая демократия в западной
историографии // ВДИ. 1960. No. 4. С. 139-146.
Для подтверждения своих взглядов Ван ден Бур между прочим ссылается на
работу Джонса "Афинская демократия". Как и Ван ден Бур, Джонс
выступает против концепции "крайней демократии" в Афинах. Он также
считает, что руководящие должности находились преимущественно в руках
состоятельных и богатых граждан. Состоятельные преобладали в совете.
Политические деятели - выходцы из низов - подвергались насмешкам со
стороны комедиографов и ораторов (Jones, Athen. Democr., стр. 45-55).
Политическое равноправие афинских граждан, в том числе и фетов, не
вызывает у Джонса сомнений. Вместе с тем Джонс делает попытку
определить социальный состав народного собрания и судов. Эти
учреждения, которые почти всегда рассматривались как безусловно
демократические, Джонс считает оплотом состоятельных слоёв
гражданства.
...Благодаря любезности профессора Шеффилдского университета Хоппера я
получил возможность в последний момент познакомиться с его небольшой
работой об афинской демократии. Хоппер далёк от слепого поклонения
Афинам, но вместе с тем ему чужды экстремистские взгляды Ван ден Бура
и Джонса. Афины, считает он, дали ведущий пример демократии в Греции,
и понятие "крайней демократии", выработанное Аристотелем, явилось в
общем отражением афинских условий. Практически, конечно, состоятельные
граждане имели больше возможностей для участия в политической жизни и
занимали ряд важнейших государственных должностей. Но верховная власть
всё-таки принадлежала демосу, осуществлявшему свой контроль и
участвовавшему в управлении главным образом через посредство народного
собрания и судов, путём выборов, судебных решений и обсуждения текущей
политики. Хоппер рассматривает период VI - V веков как ряд
последовательных этапов в становлении и развитии афинских
демократических институтов. Сложившееся политическое устройство не
было свободно от недостатков - собрание принимало иногда поспешные и
ошибочные решения, легко поддавалось "дурным влияниям" и т.д. И всё-
таки это устройство в IV веке до н.э. придало афинскому государству
необычную для Греции устойчивость.
==
Проблемы античной демократии в современной англо-американской
историографии / Сост. А.Е. Медовичев. М., 1990. С. 22-29.
Перечисленные выше полномочия экклесия показывают, что она
действительно обладала суверенной властью, принимала или отвергала
ставившиеся перед ней предложения. Однако, как отмечает С. Осборн, эта
окончательная ответственность не то же самое, что действительная
власть посвящённых в политику. Решения народного собрания были
достаточно прочно связаны, в том числе и конституционно, теми
вопросами и предложениями, которые выносились на его обсуждение, так
что "власть второго рода оставалась в руках тех, кто вносил
предложения" (22, с.65). Как показало изучение около 80 афинских
декретов, относящихся к периоду 352 - 332 г. до н.э., лица, которые
вносили соответствующие предложения, т.е. реально пользовавшиеся
политической властью, принадлежали к социально и территориально
ограниченной группе. Они, в основном, происходили из демов,
расположенных на территории самого города, либо в его ближайшей
округе. Либо это были в большинстве своём зажиточные граждане, имевшие
резиденции как в своём отеческом деме, так и в городе. Интересы же
большинства рядовых афинян ограничивались преимущественно их
собственным демом (22, с.69).
...Современные исследователи отмечают противоречие между широким
демократическим составом народных судов и применявшейся в них
процедурой ведения судебного процесса, продолжавшей основываться на
традиционной аристократической системе ценностей, которая временами
ставила идеалы состязательности выше справедливости. С одной стороны,
суды обнаруживали высокую степень институционной автономии, с другой -
они действовали в обществе, в котором само понятие справедливости было
далеко от чёткого определения (12, с.2). В некоторых случаях суды
служили просто форумом, на котором решался исход политического
конфликта между борющимися за власть влиятельными индивидами. Причём
использование судебных тяжб в качестве политического оружия стало
преобладать в связи с ростом могущества и престижа народных судов (12,
с.67).
==
В. Бузескул. Перикл. Указ. соч. С. 124-127.
Место гелиэи в структуре органов Афинского государства
Афинская гелиэя не была только судом: она в некотором отношении стояла
выше народного собрания. К ней переходят вообще политические функции
ареопага, и именно со времени Перикла она получает особенно важное
значение в строе Афинского государства. И в самом деле, с этих пор
гелиэя влияет на весь ход государственной жизни, начиная с
законодательства, так как решающей инстанцией по вопросу о введении
нового или отмене старого закона были номофеты, выбиравшиеся из среды
гелиастов. Благодаря графе параномон, гелиэя являлась вообще высшей
инстанцией по отношению ко всякому постановлению народного собрания;
благодаря же докимасии, она имела влияние на назначение должностных
лиц, которые в случае отрешения от должности народным собранием или
неудовлетворительности отчёта, пред ней же подлежали ответственности.
Требовалось согласие и, так сказать, ручательство гелиастов (в
качестве номофетов) для таких денежных обязательств, которые связывали
государство на более или менее продолжительное время. Гелиэе
принадлежал решающий голос при раскладке дани с союзников,
производившейся каждые 4 года. Она утверждала постановления о
даровании права гражданства, а иногда ратифицировала, скрепляя своею
клятвою, мирные и т. под. договоры. Таким образом, влияние гелиэи
простиралось и на сферу внешних отношений Афинского государства.
Таковы были права гелиэи. Кое-что в этом отношении могло выработаться
позднее, уже в IV в., но политическое значение гелиэи, как силы,
сдерживающей и контролирующей, создано, без сомнения, в Периклово
время. И недаром называют иногда гелиэю "верхней палатой" по отношению
к народному собранию: в известном смысле она действительно была
этим...
Но возникает вопрос: действительно ли могла гелиэя и её комиссия,
номофеты, служить сдерживающим и контролирующим началом? разве она в
свою очередь не была тоже собранием народной массы, своего рода частью
той же экклесии, которую она должна была сдерживать и контролировать,
её "собственною плотью и кровью"? Но, не говоря уже о том, что гелиэя
получала материал в более переработанном виде, что она была дальше от
горячки прений и действовала не под влиянием первого увлечения,
разница между народным собранием и собранием гелиастов была
существенная: 1) гелиэя состояла из граждан более зрелого возраста, по
закону не моложе 30 лет, а в действительности гелиасты были большей
частью люди даже пожилые, приносившие, значит, с собою более
консервативный дух, житейскую опытность, спокойную обдуманность и
осторожность, свойственную старости; 2) гелиасты давали присягу и уже
поэтому должны были сознавать себя более ответственными за свои
решения, нежели неприсягавшие члены экклесии; и 3) наконец, число
заседавших гелиастов было гораздо меньше числа присутствовавших
обыкновенно в народном собрании, что опять-таки увеличивало в них
сознание личной ответственности.
==
Специфическим элементом афинского демократического полиса были
народные суды - дикастерии. По мнению В. Эренберга, в судах
политическая воля демоса нашла даже более реальное выражение, чем в
народном собрании. Главная причина, указывает он, заключалась в том,
что именно суды определяли, является ли законным то или иное
конкретное предложение или декрет (5, с.73). Кроме того, они являлись
судами в первой и последней инстанции (21, с.117).
...
В Афинах V в. до н. э. каждый год путём жеребьёвки избиралось 6000
присяжных заседателей-дикастов из числа граждан не моложе тридцати лет
по 600 человек от каждой филы (21, с.117). Цифра 6000, вероятно,
соответствует кворуму (14, с.216). Замена старого единого суда гелиэи
рядом дикастерий, как полагает К. Хигнетт, была вызвана значительным
ростом судебных дел в связи с передачей народному суду части
юрисдикции, ранее принадлежавшей Ареопагу и магистратам, и,
следовательно, могла произойти при Эфиальте (14, с.217). Одновременно
с этой реформой, или вскоре после неё, была введена плата за участие в
судебных заседаниях (14, с. 219; 5, с.73). Аристотель рассматривает
это как демагогическое мероприятие, однако оно позволило рядовым
афинянам невысокого имущественного достатка более активное участие в
общественной жизни полиса (см. 23, с.277).
Введение платы дикастам исследователи расценивают как окончательное
утверждение в Афинах режима радикальной демократии. Поскольку
контроль, осуществлявшийся народом через суды, распространился на все
сферы политической и общественной жизни; эта мера, подчёркивает К.
Хигнетт, "увенчала переход власти от среднего класса к пролетариату:
гегемония демоса в судах обеспечила его господство в государстве" (14,
с. 221).
==
Раз в год, в первом собрании шестой притании эпистат задавал демосу
вопрос, есть ли необходимость применить против кого-нибудь остракизм.
И, если народ соглашался, то в первом собрании восьмой притании
происходил суд черепков.
==
Античная демократия в свидетельствах современников / Под ред. Л.П.
Маринович, Г.А. Кошеленко. Указ. изд. С. 248; 265; 278.
Особое место в системе афинского правосудия занимал Совет Ареопага. На
ранних этапах истории афинской демократии он играл роль городского
Совета, однако позднее эта роль перешла к Совету пятисот. Но сам
старый Совет не был уничтожен, он только изменил свои функции. В
литературе обычно утверждается, что Ареопаг превратился в суд по делам
о предумышленном убийстве, что не совсем точно. Совет Ареопага имел
ещё ряд функций. В отличие от других судов, которые в своих решениях
опирались только на документы и свидетельские показания, Ареопаг мог
проводить и самостоятельные дознания и, видимо, довольно часто получал
такие поручения от Народного собрания, а иногда и проводил их по
собственной инициативе. Во всяком случае, мы знаем о ряде таких
случаев, когда наиболее сложные и вызывавшие наибольшее внимание дела
расследовались именно Ареопагом.
Роль Ареопага была велика и потому, что он сохранил определённую
сакральную значимость, выступая как хранитель святынь города.
Моральный авторитет этого Совета определялся тем, что его члены
проходили докимасию дважды, что связано с особенностями его
комплектования. В Совет Ареопага входили отслужившие свой годовой срок
архонты. Перед занятием должности архонту необходимо было
подвергнуться проверке, второй раз будущие ареопагиты подвергались
проверке перед зачислением в сам Совет. Иногда утверждается, что
Ареопаг и на поздних этапах истории афинской демократии сохранял
олигархические тенденции, что совершенно не верно, поскольку архонты
(из которых он комплектовался) избирались из всех граждан посредством
жребия.
==
История древнего мира. Расцвет древних обществ. Кн.2. / Под ред. И.М.
Дьяконова, В.Д. Нероновой, И.С.Свенцицкой М., 1982. С. 182-187.
Все вопросы внутренней и внешней политики решались в народном
собрании, в котором могли участвовать все афинские граждане,
независимо от имущественного положения, достигшие 20 лет. Собрание
созывалось не менее 40 раз в течение года. Повестка дня была заранее
известна. Регулярно слушалиcь отчёты должностных лиц, обсуждались
ассигнования на военные нужды, строительство флота и общественных
сооружений, продовольственное снабжение, вопросы, касавшиеся союзников
и отношений с другими государствами. Основной функцией экклесии было
издание законов и декретов (псeфисмы) - решений по частным вопросам на
основе уже существующих законов. Законопроекты тщательно обсуждались.
Текст нового закона, а также законов, которые отменялись им,
выставлялся для всеобщего ознакомления. Затем после выступления автора
законопроекта в его защиту народное собрание назначало комиссию из
числа народных судей для изучения вопроса о целесообразности принятия
нового закона. Обсуждение законопроекта происходило как бы в форме
судебного процесса. Окончательное решение выносило народное собрание.
Но и после принятия нового закона автор его в течение года мог быть
привлечён к ответственности по обвинению в том, что предложил закон,
противоречащий демократической конституции и существующим законам.
Против него возбуждался специальный "иск о противозаконии" (графe
параномон). В случае признания иска справедливым автору законопроекта
грозило суровое наказание вплоть до лишения его гражданских прав. Эти
меры предосторожности направлены были против попыток протащить с
помощью ложных доводов законы, ослаблявшие демократический строй.
Насколько они были оправданы, видно из того, что, как только олигархам
удавалось прийти к власти, они отменяли "иски о противозаконии".
В народном собрании происходили выборы должностных лиц, связанных с
государственными финансами, и военных. Их выбирали открытым
голосованием. Остальные должности замещались по жребию.
При принятии решений применялось как тайное, так и открытое
голосование. Открыто голосовали путём поднятия рук (хейротония).
Тайное голосование применялось при рассмотрении вопросов, касавшихся
отдельных лиц (дарование гражданских прав, остракизм и некоторые
другие). Рассматриваемые вопросы тщательно обсуждались, каждый
участник собрания мог выступить со своими соображениями. Существовала
свобода слова, и ораторам разрешалось подвергать критике любые
мероприятия в области внутренней и внешней политики. Право выступить
имел каждый гражданин, присутствовавший на собрании.
В промежутках между народными собраниями вопросами управления ведал
совет пятисот, пополнявшийся ежегодно по жребию из граждан, достигших
тридцатилетного возраста. В функции совета кроме руководства текущими
делами (включая финансы, пополнение и содержание флота,
государственное строительство, контроль над деятельностью должностных
лиц, распоряжение государственным имуществом, отношение с союзниками,
дипломатия) входила подготовка вопросов, подлежавших рассмотрению в
народном собрании. Совет пятисот составлял предварительный проект
решения, который мог быть принят или отвергнут народным собранием.
Решение, принятое без предварительного обсуждения в совете пятисот,
считалось противозаконным.
При текучем составе и большой численности участников народного
собрания нельзя было рассчитывать на детальное и деловое обсуждение
там политических вопросов. Участие совета пятисот в их подготовке
должно было предохранить от принятия необдуманных и вредных для
демократии решений. Члены совета при вступлении в должность давали
клятву, что будут руководствоваться в своей деятельности законами и
"советовать" к наибольшему благу государства.
Совет делился на 10 частей (притании) по 50 человек от филы, каждая из
которых дежурила одну десятую года. Эти 50 человек представляли одну
из десяти фил, внутри которых квота представительства в совете
распределялась между демами пропорционально их величине и числу
граждан в них. Число членов совета от дема колебалось от одного до
десяти человек и более. Ежедневно из состава пританов по жребию
избирался председатель, которому вручались ключи от храмов, где
хранились государственные документы, казна и печать. Он же
председательствовал в народном собрании, если оно выпадало на этот
день. Таким образом, в течение года более половины членов совета
проходили через эту почётную должность. При сравнительно небольшом
числе афинских граждан (30-40 тыс.) и том, что членом совета можно
было быть только дважды, почти любой афинянин хоть раз в жизни
участвовал в деятельности этого важного политического органа1.
Большую роль в политической жизни Афин играл суд присяжных - гелиея. В
суде могли участвовать (и притом неограниченное число раз) все
афинские граждане, достигшие тридцатилетнего возраста, независимо от
имущественного ценза. Ежегодно жребием из желающих отбиралось 5000
судей и 1000 запасных. В дни судебных заседаний (их было не менее 300
в год) опять жребием судьи распределялись по судебным помещениям. Они
заранее не знали, какие дела будут рассматривать, что исключало
возможность подкупа и злоупотреблений. Но вследствие такой практики
судьи должны были принимать решения только на основании приводимых
сторонами в суде доводов. Адвокаты не допускались, каждый должен был
обвинять или защищаться сам. Так как от ораторского мастерства, умения
воздействовать на большую аудиторию, знания законов, а главное -
умения их применять зависел исход дела, а далеко не всякий афинянин
способен был составить необходимый текст речи, распространилось
привлечение так называемых логографов. Это были сведущие в законах и
искусные в риторике люди, которые по заказу и за соответствующую плату
сочиняли речи для своих клиентов. Те заучивали их наизусть и затем
произносили в суде (читать "по бумажке" в греческом суде дозволялось
только документы, тексты законов и заранее записанные при подготовке
дела свидетельские показания, и делал это не сам выступавший, а
секретарь суда по его просьбе). Для выступлений существовал строгий
регламент, определявшийся водяными часами (клепсидрой). Кроме доводов
от фактов и законов привлечённые к суду афиняне нередко прибегали к
малопочтенным средствам: старались разжалобить судей, приводили на
процесс малых детей, говорили о своих заслугах перед государством, о
горькой участи в случае осуждения, плакали и т.п.
Компетенция суда была чрезвычайно обширной. Разбирались частные тяжбы
афинских граждан и метеков (постоянно живших в Афинах переселенцев из
других областей), многие дела жителей союзных государств, процессы
политического характера, дела, связанные с незаконным проникновением в
списки граждан и др. При огромном множестве подлежавших рассмотрению
дел существовала определённая очерёдность. Союзники, вынужденные
приезжать на суд в Афины, жаловались, что им подолгу приходится ждать,
пока их дела будут рассмотрены.
Впоследствии появилась категория срочных дел, которые должны были
разбираться в течение месяца со дня их поступления. Это касалось
прежде всего споров, связанных с торговыми сделками, кредитованием
морской торговли и другими займами.
Вне очереди рассматривались дела о преступлениях против государства,
антидемократических заговорах, по поводу которых вносилось
"чрезвычайное заявление" (исангелия). Суд был открытым, гласным. Могли
присутствовать не только афиняне, но и приезжие из других государств.
Решение принималось тайным голосованием, простым большинством голосов.
Оно было окончательным и обжалованию не подлежало.
При вступлении в должность судьи давали клятву, что будут судить
нелицеприятно, руководствуясь только законами и справедливостью.
Председательствовавший в суде архонт никак не влиял на решение судей.
Поскольку суд пополнялся желающими, состав его был случаен, небольшая
оплата была меньше дневного заработка квалифицированного работника, а
заседать приходилось часто. Распространённое представление о том, что
в афинском суде заседали преимущественно беднейшие граждане, не
подтверждается имеющимися свидетельствами. Суд, как и народное
собрание, и совет пятисот воспроизводят в разрезе социальную структуру
афинского общества в целом - там представлены все слои гражданского
коллектива.
Из выбиравшихся на год должностных лиц важнейшими были стратеги. Они
командовали армией и флотом, следили за их состоянием в мирное время,
ведали строительством военных укреплений, назначением и распределением
триерархов, расходованием военных средств. Вместе с советом пятисот
стратеги ведали внешнеполитическими вопросами, вели дипломатические
переговоры. Они могли созывать чрезвычайные сессии народного собрания,
участвовать в заседаниях совета пятисот, имели приоритет в
представлении письменных или устных докладов совету и народу. В
отличие от других должностей переизбрание стратегов не только
допускалось, но было обычным делом. Эта должность требовала особой
подготовки, способностей, материальных средств и доступна была
немногим. Постепенно среди десяти стратегов выделяется один, как бы
председатель всей коллегии, который избирается независимо от филы из
всего состава граждан. Он играл руководящую роль в Афинах и в мирное
время.
Архонты, замещавшиеся с 80-х годов V в. до н.э. по жребию, не играли
столь большой роли, как стратеги, но сохранялась традиция счёта
времени по имени архонта-эпонима. В руках архонтов находилась
подготовка судебных дел, контроль над священными угодьями, опека
сиротского имущества, назначение хорегов, руководство религиозными
процессиями, состязаниями, жертвоприношениями и др. По окончании
годичного срока пребывания в должности они входили в состав ареопага,
членство в котором было пожизненным. Этот орган после реформы Эфиальта
не пользовался прежним авторитетом, но всё же в его ведении остались
некоторые судебные дела (о предыдумышленном убийстве, поджоге) и
надзор за священным имуществом (земли Элевсина, оливы, считавшиеся
священными деревьями богини Афины).
==
Магистратов избирали за два месяца до окончания года, чтобы они успели
пройти проверку - докимасию. Способны ли они выполнять свои
обязанности? Знают ли законы? Но это обычно не обращали внимания.
Требовалось лишь, чтобы каждый кандидат обладал полноценными
гражданскими правами и вёл беспорочный образ жизни. Особые претензии
предъявляли к архонтам и жрецам: ими могли стать только исконные (в
третьем колене) граждане Афин, к тому же лишённые каких-либо телесных
недостатков. Стратеги же должны были проявить себя предварительно как
искусные военачальники, а кроме того, состоять в законном браке и
иметь земельные владения в Аттике.
Под угрозой казни не имели права претендовать на избрание чиновники,
не сдавшие отчёта по прежней должности или занимавшие другую, а также
государственные должники. Не разрешалось также дважды занимать одну и
ту же должность; исключение делалось только для стратегов.
Докимасия завершалась тем, что эпистат приглашал свидетелей,
подтверждавших слова кандидата. После этого председатель обращался к
народу: "Не угодно ли кому-нибудь выступить с обвинением?" Если
охотников не находилось, он тут же проводил голосование. Если же
начинались споры, то давали высказаться и обвинителю, и защитнику,
после чего решали большинством голосов.
Архонтов подвергали особенно тщательной проверке - в Совете и гелиэе.
Пройдя докимасию, они собирались у камня, где лежали внутренности
жертвенных животных, и, ступив на него, клялись служить честно, в
соответствии с законами и не принимать подарков за свой труд. Если же
кто-нибудь нарушал клятву и принимал взятку, он обязывался поставить
статую из чистого золота размером в его собственный рост. Не выполнив
этого, он должен был отправиться в изгнание.
Магистраты сдавали ежегодный отчёт о своих действиях. Не отчитавшись,
они не могли получить венок в награду за службу, претендовать на
другую должность; им запрещалось даже покидать пределы страны и
свободно распоряжаться собственным имуществом, пока не станет
очевидным, что они не присваивали и не растрачивали понапрасну
государственных денег. Но, помимо того, в первом собрании каждой
притании экклесия обсуждала их деятельность и всякий раз вновь
продлевала полномочия. Если вскрывались ошибки или неблаговидные
поступки, магистрата немедленно смещали и отдавали под суд.
Взяточничество, злоупотребление властью, нерасторопность, беспечность,
пренебрежение исконными обычаями, отступление от обычных норм
поведения, невыполнение строго установленных обрядов - всё это
рассматривалось как преступление. Стратегов привлекали к
ответственности за поражение в битве и даже за то, что они
недостаточно энергично вели военные действия.
В Совете и в Народном собрании любой гражданин мог выступить с
обвинением. Появилась даже особая профессия - сикофантов (доносчиков),
специально следивших за чиновниками (и рядовыми афинянами) и
возбуждавших против них процессы. Такой неумолимый контроль, по мысли
афинских законодателей, должен был гарантировать неподкупность лиц,
наделённых властью, и ревностное выполнение ими своих обязанностей. А
служение государству рассматривалось как священная и почётная
обязанность, и потому магистраты до середины V века не получали
жалованья.
Любой свободный афинянин мог предложить Народному собранию реформу. И
любой мог объявить её противозаконной - и во время обсуждения, и даже
в течение года после того, как её приняли. Обвинение рассматривал суд
присяжных. Если они не соглашались с противником реформы, она
утверждалась экклесией и вступала в действие.
Но обвинитель не оставался безнаказанным - его подвергали штрафу в
тысячу драхм, если он не получал одной пятой судейских голосов. После
трёх подобных неудач его вообще лишали права выступать с обвинениями.
Реформатору же, чьи проекты отвергались как противозаконные, тоже
запрещали впредь выступать с предложением, его штрафовали и могли даже
осудить на смертную казнь...
==
История древней Греции / Под ред. В.И. Авдиева, А.Г. Бокщанина, Н.Н.
Пикуса. М., 1972. С. 191
Важнейшим мероприятием афинской демократии в 50-х годах было введение
института "графе параномон" (жалоба на противозаконие), который был
призван охранять основные принципы неписанной конституции Афин.
Сущность этого нововведения заключалась в следующем: каждый гражданин
имел право "графе параномон", т.е. право принести жалобу против любого
предложения, поступившего в народное собрание или против уже принятого
постановления, как на противоречащее существующим законам и
направленное во вред государству. Введение института "графе параномон"
стоит в тесной связи с реформой Эфиальта; некоторые исследователи
считают даже, что он был утверждён ещё при его жизни. В институт
"графе параномон" были облечены перешедшие к народному собранию и суду
от ареопага его контрольные функции хранителя законов и стража
государства. "Графе параномон" была надёжным средством демократии
охранить от попыток всех врагов демократической конституции изменить
какой-либо из её принципов, объявив его противозаконным.
==
История древней Греции / Сост. К.В. Паневин. Спб., 1999. С. 236-239.
Однако в использовании гражданами представленного им права жалобы на
противозаконие были возможны и злоупотребления. Среди граждан могли
найтись и такие, которые пожелали бы воспользоваться жалобой на
противозаконие в целях нанесения ущерба государству. Этот случай так
же был предусмотрен афинским законодательством. Если жалоба,
заявленная в порядке "графе параномон", отвергалась гелиэей и за
жалобщика голосовало менее 1/3 присяжных судей, то его тут же
привлекали к судебной ответственности за неосновательную жалобу и
могли приговорить к суровому наказанию.
Другой гарантией устойчивости существующего демократического строя
была особая процедура проведения законов. Проведение законов было
обставлено процедурными правилами, чтобы предотвратить народное
собрание от опасности скороспелых, необдуманных решений. Ежегодно в
первом народном собрании первой притании, происходившей 11-го числа
афинского месяца гекатомбэона (около середины июля), перед народным
собранием ставился на голосование вопрос: желает ли оно
воспользоваться своим правом пересмотра старых законов и рассмотрения
новых законопроектов? Если народное собрание решало этот вопрос
положительно, отдельные его участники выступали со своими
законопроектами. Каждый принятый законопроект передавался затем в
совет для детального обсуждения и редактирования. После этого
законопроект уже в отредактированном виде снова поступал в народное
собрание и в гелиэю на голосование. Одновременно текст его заносился
на доску и выставлялся для всеобщего сведения, а также зачитывался
гражданам в промежутках между законодательными собраниями, чтобы они
могли внимательно и всесторонне с ним ознакомиться. Только при
соблюдении всех этих условий в Афинах можно было принять новый закон.
==
Фукидид, История, I, 94 - 99.
Перевод Ф.Г. Мищенко, переработанный С.А. Жебелевым
Совет [буле] эрифрейцев должен быть избран с помощью бобов в составе
ста двадцати человек. Избранные должны пройти докимасию в буле, и не
должны быть членами буле те, кто не достиг возраста в тридцать один
год.
Судебное преследование должно быть основано на уликах. Быть членом
буле следует не менее четырёх лет. Отвергать и выносить решения должна
буле в полном наличном составе, епископы [от афинян] и начальник
[афинского] гарнизона, всё остальное [находится в ведении] буле и
начальника гарнизона.
Каждый, кому предстоит заседать в буле, прежде чем приступить к
управлению, должен перед эрифрейцами поклясться [Зевсом], Аполлоном и
Деметрой и призвать проклятие на себя и на своих детей на случай, если
он нарушит клятву. [Клятва] должна сопровождаться сжиганием
жертвенного животного.
Таким именно образом должен совет выносить свои решения. Если же это
не будет соблюдаться, то [члены буле] будут оштрафованы на тысячу
драхм или народ Эрифр постановит на собрании их сместить. Пусть
булевты приносят следующую клятву: "Я буду выносить решения мудрые и
справедливые, насколько это [в моих силах], в отношении народа
эрифрейцев и афинян и союзников, я не изменю ни афинскому народу, ни
союзникам, ни сам, ни другого не совращу и не перейду на сторону врага
сам и не уговорю никого другого принять кого-нибудь из [беглецов],
перешедших на сторону [персов] без ведома афинян и народа [Эрифр], и
не позволю оставаться им без ведома афинян и народа".
==
История древней Греции / Под. ред. В.И. Кузищина. М., 2000. С.
170-171.
Греческое же понятие гражданина, сформированное в V-IV в. до н.э.
предполагало личность, наделённую некоторыми неотъемлемыми правами,
как основы основ его жизнедеятельности.
Полноправным афинским гражданином мог быть житель Аттики, оба родителя
которого имели гражданские права, а его имя было записано в особом
списке, ведущемся в демах, низших административных единицах Аттики. В
такие списки заносились юноши и девушки по достижении 18-летнего
возраста после тщательно проведённой проверки специальной комиссией.
Молодые люди, внесённые в гражданские списки демов, собирались со всей
Аттики в районе Пирея и здесь в течение года проходили обучение и
получали определённое воспитание под руководством специальных учителей
- софронистов, избранных из числа наиболее уважаемых афинян. Под их
руководством юноши (их называли эфебами) обучались фехтованию,
стрельбе из лука, метанию копья, обращению с метательными орудиями,
физическим упражнениям.
После года таких занятий военно-тренировочного характера учителя
отчитывались о своей деятельности в Народном собрании, а эфебы в
театре, по словам Аристотеля, "показывают народу строевые приёмы и
получают от государства щит и копьё. После этого они охраняют границы
страны, дежуря всё время на сторожевых постах... По истечении этих
двух лет они становятся уже на один уровень с остальными гражданами".
==
Эсхин, I, 28-30.
Лица, лишённые права выступать в Народном собрании.
"28. Кому же, по его [то есть законодателя] мнению, нельзя выступать с
речами? Тем, кто вёл постыдный образ жизни; им он не разрешает
выступать перед народом. А где он всё это разъясняет? В законе о
проверке гражданской пригодности ораторов. Если, заявляет он, в
Народном собрании попытается выступить человек, который бьёт своего
отца или мать, или не содержит их, или не предоставляет им жилища, то
он будет лишён права говорить. И, клянусь Зевсом, это - прекрасное
установление, по крайней мере на мой взгляд. Почему? Потому что если
человек дурно относится к тем, кого он должен почитать наравне с
богами, то спрашивается: что тогда могут ожидать от него чужие люди и
вообще весь город?
29. А какой другой категории людей законодатель воспретил выступать с
речами? Тем, говорит он, кто не участвует в походах, в которые его
назначают, или кто бросил щит. Это справедливая оговорка. Почему? Да
потому, милейший, что если ты не берёшь в руки оружия для защиты
нашего города или не можешь защитить его по своей трусости, то не
считай себя вправе и подавать ему советы.
Ну а в-третьих, о ком говорит законодатель? О тех, кто по его
выражению, занимался проституцией или предавался распутству. Ибо тот,
кто тело своё продал на поругание, тот по мнению законодателя, легко
продаст и общее благо государства. 30. Ну а в-четвёртых, о ком он
говорит? О тех, кто, по его выражению, промотал либо отцовское
достояние, либо другое какое-нибудь имущество, доставшееся ему по
наследству. Ибо тот, кто собственным домом управлял плохо, по мнению
законодателя, и общим достоянием государства распорядится подобным же
образом. И вообще законодателю казалось невозможным, чтобы один и тот
же человек в частной жизни был дурным, а в общественной -
порядочным".
==
Лисий, XV, 9.
Клятва гелиаста
149. Я буду подавать свой голос в соответствии с законами и
постановлениями народа афинян и Совета пятисот. Я не окажу поддержки
тирании или олигархии, и, если кто попытается упразднить демократию
афинян или станет против неё выступать или вносить предложения,
направленные против неё, я не стану им подчиняться. Я не буду
поддерживать требования отмены частных долгов или передела земли и
домов афинян. Я не стану возвращать на родину изгнанных или тех, кто
приговорён к смертной казни. Я не буду изгонять граждан, живущих
здесь, в нарушение существующих законов и постановлений народа и
Совета афинян, я не буду делать этого сам и не допущу, чтобы так
поступали другие. 150. Я не буду утверждать в должности тех, кто не
отчитался за свою прежнюю должность, будет ли это один из девяти
архонтов или один из тех, кто избирается по жребию в тот же день
вместе с девятью архонтами, будь то глашатай, посол или синедр. Я не
допущу того, чтобы один и тот же человек занимал дважды одну и ту же
должность или чтобы один человек занимал в течение одного года две
должности. Я не буду брать взяток, используя должность судьи, сам или
кто-нибудь другой или другая от моего имени по сговору со мной,
прибегая к каким-либо уловкам или хитростям. 151. Возраст мой - не
менее 30-ти лет. Я буду одинаково беспристрастно выслушивать
выступление как обвинителя, так и обвиняемого, и голос свой буду
подавать по существу рассматриваемого дела. Поклянись же Зевсом,
Посейдоном, Деметрой и призови погибель как на себя, так и на дом
свой, если ты в чём-то нарушишь эту клятву; если же ты будешь её точно
соблюдать, да выпадут тебе на долю многие блага.
==
Эсхин, I, 92.
"Берите в данном случае пример с Совета Ареопага, который из всех
учреждений нашего города творит суд с наибольшим тщанием. Я имел
возможность наблюдать, как ещё недавно многие были осуждены в этом
Совете, несмотря на то, что они были превосходными ораторами и
заблаговременно запаслись свидетелями. Наоборот, я знаю таких, которые
выиграли своё дело, хотя они скверно владели речью и вовсе не имели
свидетелей. Ибо члены этого Совета при голосовании исходят не из одних
только речей и свидетельских показаний, но прежде всего из того, что
они сами узнали и установили. Вот почему это учреждение всё время
пользуется в нашем городе почётом и уважением.
==
Ксенофонт, Греческая история, I, 7. 20
Закон о защите демократии
97. Всем афинянам поклясться на совершённых жертвах, по филам и демам,
в том, что они убьют такого преступника. А клятва пусть будет такова:
"Я убью и словом, и делом, и подачей голоса, и собственной рукой, если
будет возможно, всякого, кто ниспровергнет демократию в Афинах, а
также если кто после ниспровержения демократии станет исполнять какую-
либо должность, а также если кто восстанет с целью сделаться тираном
или поможет утвердиться тирану. А если кто другой убьёт, то я буду
считать его незапятнанным и чистым перед богами и божествами, как
человека, который убил врага афинян, и я устрою распродажу имущества
убитого и отдам половину тому, кто убил, и не утаю от него ничего. 98.
А если кто погибнет, совершая убийство какого-нибудь из этих
преступников или пытаясь совершить такое убийство, то я буду чтить
своими благодеяниями и его самого, и детей его точно так же, как
Гармодия и Аристогитона и их потомков.
==
Они с бесспорностью показали, что в Афинах имелось большое количество
рабов. Но рабы эти были сосредоточены не в каких-то чрезвычайно редких
крупных рабовладельческих хозяйствах типа римских латифундий, а
встречались во всех типах хозяйств. Даже бедные крестьяне имели по 2-3
раба, в средних хозяйствах их было 5-7. В ремесле зафиксированы
достаточно многочисленные мастерские, где рабы насчитывались
десятками.
Именно насыщенность афинского общества рабской силой и широкое
распространение рабского труда создавали условия для того, чтобы
рядовой афинянин имел достаточно свободного времени для занятий
политикой. Отметим кстати, часто сами греки (во всяком случае наиболее
проницательные из них) прекрасно понимали, что раб - это своего рода
заменитель машины.
Таким образом, видимо, есть все основания полагать, что одним из
непременных условий существования демократии является высокий уровень
развития экономики, позволяющий гражданам не тратить все свои силы на
добывание пропитания, но дающий им свободное время, которое может быть
уделено активной политической жизни.
Ещё одна важная черта демократического строя, необходимая для его
существования, - высокий уровень культуры в обществе. В применении к
Афинам рассматриваемой эпохи тезис об очень высоком общем культурном
уровне настолько ясен, что нет нужды приводить какие-либо аргументы в
его защиту.
==
Цитаты из книги японца Дайсаку Икэда <<Выбор Александра>>: Радуйся!
<<Не навреди>>, Гиппократ.
Платон, - свободен от жажды славы, <и как знак - сжёг свитки его поэм,
- мой комментарий> свободен для истины в опыте жизни и в знаниях.
Аристотель против демократии ослов, когда любой осёл - благо и рёвом
своим омерзительным заглушает всех мудрецов, рвётся к власти.
Сво-бо-да как власть лгать и т.д. с хлебом, вседозволенностью и
зрелищами.
Но и <<чести более не тому, кто убьёт вора, а тому, кто убьёт тирана>>,
Аристотель.
<<Цари и правители не те, которые носят скипетры, не те, кто достигали
власти посредством жребия или насилием и обманом, но те, кто умеют
править>>, Сократ.
Отцу я обязан тем, что живу, а Аристотелю - тем, что живу достойно,
Александр Македонский.
<<я верю более в Богов, чем кто-либо из моих обвинителей. Настало время
расстаться: мне - чтобы умереть, вам чтобы жить. Кому из нас даётся
лучший удел? Этого не знает никто, кроме Бога>> - Сократ, перед казнью.
<<представил вдруг чужеземцев, в гости пожаловавших, да и заставших
философа Гераклита у очага его жалкой хижины - удивлённо
замешкавшихся. Видано ль, чтоб знаменитийший из мудрецов обитал в сём
жилище убоговетхоньком? Гераклит же, приветствуя, молвил гостям с
улыбкою: <<И здесь обитают боги. ... Бог везде и во всём для того, кто
видит и понимает. Мало их средь людей - слепых, ...>>
<<муравей не менее божествен, чем Сириус>>, Аристотель.
<<в чём цель жёлудя?>>, Аристотель.
<<для воинов нет недоступных краёв, для храбрецов везде отечество>>,
Софокл <или для любящих нет недоступных краёв, для мудрецов везде
отечество>.
<<знаменье лучшее из всех - за отечество храбро сражаться>>, Гектор.
<или за истину и по истине храбро сражаться>
<<каждый скорее сменит жизнь на смерть, чем законы своей страны на
персидские.>>, клятва греков при марафонской битве.
<<граждане моей любимой родины! Друзья из далёкой, но дорогой мне
страны! Я хочу чтобы вы помнили только об одном: до последнего мига
жизни я остаюсь благодарен Гомеру и философии. Это они научили меня не
дрожать перед смертью.>> царь Гермий, перед казнью в Персии.
<<Друг - это одна душа в двух телах>>, Аристотель.
<<Платон мне друг, но истина дороже>>, Аристотель.
<<- Дружба - весна, тот священный час, когда расцветает сердце,
прорвавшись сквозь бесконечную тьму беспамятства к солнцу. Но
испытавший ни с чем не сравнимый восторг в тот же миг затрепещешь от
ужаса: неужели мог не увидеть божественной красоты земли, не познать
счастье истинной дружбы?
- В чём, учитель?
- В великой вере друг другу. Великой!>>, учитель - Аристотель.
Александр выпил чашу с (гомеопатическим?) лекарством от друга Филиппа,
несмотря на донос о том, что в ней смертельный яд.
....
<<- Увы, увы, часто и сами мы ему (врагу) помогаем, впуская в душу
грязные сплетни и кривотолки, и тогда начинаем подозревать друг друга,
вынюхивать в каждом обычном слове будто бы скрытый подвох и каверзу.
Это себе дороже. Ибо предавши дружбу, ты предаёшь себя, не замечая,
что стал рабом, хоть и думаешь, что свободен. Но червь сомнения
изгложет сердце, и станет оно, как гнилое яблоко>>, учитель -
Аристотель.
<<Друг - это одна душа в двух телах>>, Аристотель.
PS ещё Дайсаку Икэда отметил трудолюбие греков.
==
profyde...@gmail.com
May 7, 2008, 12:38:52 PM5/7/08
to profydemocracy
Reply all
Reply to author
Forward
0 new messages