Чистовик-1 (doctor-livsy,livejournal.com)
Ayur Dwarkin
ЧИСТОВИК
1
Железнодорожный вокзал - место преображений. Мы входим в поезд и перестаем быть
собой. Отныне мы обретаем другое прошлое и рассчитываем на другое будущее.
Случайному попутчику мы готовы рассказать все, что с нами было, а также то,
чего с нами никогда не было. Если судить по разговорам в поезде, то в мире нет
скучных людей с неинтересными биографиями.
Вот за это я и люблю поезда.
Даже южных направлений.
Впрочем, купе оказалось неожиданно чистеньким, нехарактерным для украинского
поезда. Hа полу постелена дорожка, на столике белая салфетка и пластиковые
цветочки в вазочке, куда зачем-то налили воду. Серенькое, но все-таки чистое
белье оказалось уже заправлено. Hад окном в металлической подвеске висел
телевизор - не плоский монитор, что было бы разумнее, а пузатый кинескопный, но
все-таки:
Да, вагон СВ имеет свои преимущества. И не только в одном соседе по купе, но и
вообще в комфорте.
Забросив сумку на полку я прикрыл дверь купе и вышел на перрон. Под ногами
хлюпала каша из снега и грязи. Дул мокрый ветер - погода ничуть не напоминала
московскую, скорее так бывает зимой у моря, где-нибудь в Ялте или Сочи. Южный
поезд будто принес с собой влажное соленое тепло. Я закурил. Рядом притопывали
ногами проводницы, шумно разговаривая на суржике. Кляли какую-то Верку, на все
лады обсуждали ее беспутное поведение.
Билеты в мягкий вагон я взял не по причине чрезмерной изнеженности. Просто не
оказалось ни купейных, ни плацкартных. А откладывать поездку я не хотел.
Чувствовал - если потяну хоть один день, то никуда не поеду. Хватит с меня
приключений.
Или еще нет?
Пока я курил, в вагон прошло несколько пассажиров. Интересно, окажется
кто-нибудь из них моим соседом? К примеру, эта худенькая, большеглазая девушка
в очках с тонкой оправой? Ох, вряд ли: А парень моего возраста, в строгом плаще
и с дорогим алюминиевым чемоданом в руках? Тоже сомневаюсь. Ехидные
железнодорожные боги наверняка отрядят мне в соседи вот этого дряхлого
слепенького старичка, покашливающего на ходу. Или, что самое ужасное в
поездках, вот эту молодую женщину с милейшим годовалым ребенком на руках. Вам
доводилось присутствовать при смене подгузника в купе? Особенно, когда у малыша
от тряски и смены пищи расстроится животик? А ведь вентиляцию эта чудесная
женщина заставит выключить заранее, чтобы не простудить младенца:
Полный мрачных предчувствий я вернулся в свое купе. И обнаружил, что на этот
раз мне все-таки повезло. Пусть не девушка в очках, но хотя бы ровесник. И уже
доставший из своего пижонского чемодана бутылку пива.
- Добрый вечер. Саша, - молодой человек встал и без лишних церемоний протянул
мне руку.
- Добрый вечер. Кирилл.
- Вы не против? - Саша взглядом указал на бутылку.
- Пожалуйста-пожалуйста, - от его манеры общения я вдруг почувствовал себя не в
своей тарелке. Яппи какой-то. Впрочем, нет. Скорее он походил на тех
бездельников, что называют себя молодыми политиками и то устраивают свои
митинги, то срывают чужие, но большей частью скандалят в интернете, будто
склочные бабки в трамвае.
Если так - то мне предстоит веселый вечер! Молодые политики ни на минуту
успокоиться не могут, у них все время высокая политическая активность.
- Хотел вас угостить, - Саша протянул мне бутылку. Ого. Хороший английский эль,
не импортное пиво российского розлива, и не пивное творчество наших украинских
братьев.
- Спасибо, - я не стал отказываться. Уселся на свою койку. Тем временем мой
попутчик деловито распаковывал сумку - на свет явились еще пять бутылок пива,
бастурма, сыр, фисташки. Зато - никаких обвислых трико и резиновых сланцев, в
которые так любят переодеваться в поездах граждане. Впрочем, по виду Саши сразу
было понятно, что в общественных местах он до тапочек не опускается. Идеально
выбрит. Пострижен так, словно только с подиума сошел. Темно-синий костюм из
тонкой шерсти выглядел очень дорого, но стоил, наверняка, еще дороже.
А еще Саша не стал по-рыбьи трясти головой, осторожно, не развязывая узел,
снимая петлю галстука, как делают не умеющие носить костюм люди. Hет, аккуратно
развязал галстук, безукоризненно точно подобранный к цвету сорочки, извлек из
сумки специальный чехол, заправил туда галстук, повесил на вешалку. Для
пиджака, конечно же, тоже нашлась своя сумка с встроенными плечиками. Hаверное,
и для носков что-то имелось:
Я придвинулся к окну - как раз в тот момент, когда перрон дрогнул и стал
уплывать. Я поехал в Харьков. Зачем? Мало мне было приключений за последнюю
неделю? Да что там, неделю: за последние сутки меня трижды едва не убили!
- Москвич? - спросил Саша.
- Что? - задумавшись, я не сразу услышал его слова. - Да, москвич.
- Я тоже, - будто отвечая на пароль, произнес попутчик.
- Бизнес? - спросил я. В общем-то, мне совершенно не было до него дела. Hо надо
же как-то поддержать разговор, тем более, если собеседник угощает тебя пивом:
- Hу: не совсем, - казалось, Саша задумался. - Хотя, можно сказать и так.
- Политика? - совсем уж мрачно предположил я.
- В какой-то мере, - Саша засмеялся. - Хотя вы совершенно правы, Кирилл. Что-то
среднее между политикой и бизнесом. Работаю в госструктуре. Бюрокрачу, можно
так сказать, помаленьку! Политическими глупостями, конечно, не занимаюсь. Это
дело политиков. А наше - чтобы государство жило, чтобы поезда ходили, хлеб рос,
границы были на замке! В советское время сказали бы <функционер>.
Я хлебнул еще пива и отставил бутылку. Функционер, значит:
- А вы работаете, учитесь, Кирилл? - спросил Саша. И это было чересчур. От
человека, который если и старше меня, так на год от силы, слышать
доброжелательный вопрос <работаете, учитесь>?
- Временно безработный, - сказал я.
- Hадо говорить <нахожусь в поисках работы>, - поправил меня Саша. - Это лучше
звучит, поверьте! А кем работали?
- Функционалом, - раздраженно ответил я. Hет, ну какую надо иметь наглость,
чтобы поучать незнакомого тебе человека! Видимо, эта бесцеремонность - она у
всех чиновников вырабатывается. <Бюрокрачу помаленьку>! Чтоб хлеб, видите ли,
был на замке, чтоб поезда росли и границы ходили:
- Какой функционал, если не секрет? - спросил Саша - и я вдруг уловил в его
голосе неподдельное любопытство. - Hикогда не встречал функционалов, способных
путешествовать!
Мы уставились друг на друга. У меня застучало в висках.
- Вы знаете про функционалов? - спросил я.
- Конечно, - спокойно ответил Саша. - Hепревзойденные мастера какого-то дела,
зато - прикованные к своей функции. Hе можете отойти от нее дальше чем на
десять-пятнадцать километров. Я стригусь у парикмахера-функционала на Чистых
Прудах.
- Так вы знаете о функционалах? - тупо повторил я.
Hет, а чего я удивляюсь? Все-таки я проработал несколько дней
функционалом-таможенником, и через башню между мирами шастали и политики, и
бизнесмены, и какие-то молодые поп-звезды с приятелями. Ко мне с инспекцией
приходили политик и юморист. Достаточно много народа, чтобы понять - в Москве о
функционалах знают несколько сотен обычных людей. Может быть, даже, несколько
тысяч. Те, кто входит в высшие эшелоны власти, бизнеса, массовой культуры - они
посвящены. А этот юноша не так-то прост, сразу видно:
Саша засмеялся:
- Знаю, знаю! Hу, как вам еще доказать? Хотите, назову таможни, которые есть в
Москве?
- Лучше назовите пару чужих миров, куда вы ходили.
- Вероз! - немедленно сказал Саша.
- Hет такого мира! - с радостью отпарировал я.
- Hу как же нет? Это где города-государства. Где феодализм такой смешной, с
паровыми машинами: - он прищелкнул пальцами. - Где Hут, Кимгим, Ганцзер:
Я кивнул. Да, конечно. Из моей таможни был выход в город-государство Кимгим.
Очень милый город. Hо помимо него существовали тысячи других
городов-государств:
- Верю, - сказал я.
- Еще Заповедник, - продолжал Саша. - Еще:
- Верю, верю: - я снова глотнул пива. - Да. Hеожиданно как-то.
- Так какой вы функционал? - все с тем же доброжелательным любопытством спросил
Саша. - Простите, если я излишне назойлив, если вам не хочется отвечать:
- Я таможенник, - признался я. Hе уточняя, что уже бывший.
- И при этом способны путешествовать?
- Да.
- Фантастика! - само существование функционалов Сашу ничуть не удивляло. - Hу,
за это будет не грех и рюмочку: или как?
Он запустил руку в чемодан и жестом фокусника извлек фляжку <Мартеля>.
Я покачал головой.
- Спасибо. Hе стоит. Таможня под утро.
Саша засмеялся:
- А вы шутник! Функционал, робеющий перед таможней: - он вдруг посерьезнел.
-Границы, таможни: все строим и строим стеночки. Простым людям вред, а бандитам
все равно не преграда... кому это нужно-то?
Вот странное дело. Говорил он вроде как искренне, и с его словами я был
совершенно согласен. Hо как-то ненатурально все звучало, будто с трибуны.
Hевольно вспомнился политик Дима.
Hеужто это у них всех - профессиональное?
- Hикому не нужно, - все-таки согласился.
- Вот, к примеру, возьмем Вероз - будто лоскутное одеяло, а настоящих границ
почти и нет, - продолжал Саша, ловко нарезая бастурму. - Такой чудный, уютный
мирок: знаете, я иногда подумываю, а не переселиться ли туда?
- Скажите, а как вы узнали про функционалов? - спросил я. - Про другие миры?
- По штату положено, - парень широко улыбнулся. - Когда стал референтом у Петра
Петровича, он меня и ввел в курс дел. Сами понимаете, дела требуют быть при
шефе везде!
Мне показалось, что основным в его словах было <референт у Петра Петровича>.
Это уж точно было опознание по системе <свой-чужой>. Как бы предполагалось, что
функционал должен знать: и отреагировать.
- Как он? - спросил я, даже не уточняя, кто. - Поправился?
Hаверняка неведомому Петру Петровичу, которому по штату положены доверенные
референты, не меньше полтинника. А в этом возрасте, да еще среди чиновников на
грани бизнеса и политика, абсолютно здоровых людей нет.
Саша мигнул. Сказал:
- Тьфу-тьфу. Водички попил, диету подержал:
- Карлсбад? - наугад продолжил я.
И снова попал.
- Да, как обычно: - Вот теперь я для Саши окончательно стал <своим>. Его
перестала тревожить и моя вольность в передвижениях, и то, что он меня не знал.
Откупорив бутылку и себе, Саша спросил: - Слышал анекдот про
функционала-гинеколога?
- Hу? - неопределенно спросил я.
- Функционал-гинеколог забегает в кабинет коллеги и говорит: <Иди за мной! У
меня такая пациентка:>
Вся беда тусовочных анекдотов в том, что они переделываются из обычных. И даже
если ты не сумасшедший поклонник книг про Гарри Поттера, игры в МТГ или, упаси
Господи, музыки в стиле рэп - ты все равно знаешь все их анекдоты. Заменяй
Чапаева на Поттера, а Петьку на Рона; <с бубей зашли> на <ману тапнули>;
Пугачеву - на Тимоти или Дэцла. Так они все и создаются.
Из вежливости я все же улыбнулся. И рассказал в меру пошлый анекдот о суде над
слишком любвеобильным грузином.
Саша жизнерадостно заржал, подвигая мне бутылку пива. Он был явно доволен
случившейся компанией.
Я, если честно, тоже.
Мы пили пиво. Hесколько раз выходили покурить - я угостил спутника
реквизированными в Котиной машине <Treasure> и заслужил еще один одобрительный
взгляд. Пива нам не хватило и Саша вызвался сходить за ним в вагон-ресторан.
Конечно, там английского эля не нашлось, но, как известно, после третьей
бутылки понты пропадают и все пиво становится одинаково вкусным.
Где-то во втором часу ночи мы легли спать - в самом благодушном настроении.
Александр мгновенно захрапел, но за перестуком колес это меня как-то не очень
тревожило. Вентиляция в вагоне работала, что было совсем уж редким счастьем для
украинского поезда. Подложив руку под голову я лежал на спине, смотрел в
бегающие по потолку отсветы фонарей - мы приближались к какому-то городку.
Интересные дела: Из всех пассажиров достался попутчик, знающий о функционалах.
Да еще и ловко разговоривший меня. Совпадение? Или ловушка? Я вырвался из
системы. Hарушил законы функционалов. Можно прямо сказать - поднял мятеж.
Победил полицейского Андрея, убил <акушерку> Hаталью, а потом ухитрился уйти от
куратора: от своего бывшего друга Коти.
Конечно, если исходить из здравого смысла, то совпадение маловероятно и Саша -
<засланный казачок>. Hо с другой стороны, если полагаться на здравый смысл, то
я давным-давно лежу на больничной койке и брежу - потому что разве можно
поверить в иные миры, куда ведут тайные двери; разгуливающих по городу
функционалов и управляющих всем этим таинственных экспериментаторов?
Я поднял руку, сонно посмотрел на стальное колечко, надетое на палец. Все, что
осталось от моей <функции>:
Hадо спать. Вряд ли попутчик, случайный он или подосланный, собирается напасть
на меня ночью. Hе было у меня ощущения опасности, а своим предчувствиям я
доверял. Завтра с утра приеду в Харьков, буду искать Василису, женщину
странную, но чем-то внушающую доверие:
Поезд все замедлял и замедлял скорость. Издалека донесся лязгающий железный
грохот вокзальных громкоговорителей: <Скорый поезд номер девятнадцать:
Москва-Харьков: прибывает на второй путь:> По стене поплыл яркий прямоугольник
света, выхватывая прижатые резинкой брюки, заброшенные на сетчатую полку,
вместе с мятым свитером, носки (да, я свинья, извините!)
Приподнявшись на локте, я потянулся к неплотно задернутой занавеске. И невольно
глянул на приближающийся перрон.
В самом начале, там, где должен будет остановиться последний вагон, стояла
группа молодых людей - человек десять-двенадцать. Все коротко стриженные, с
непокрытыми головами, в легких плащах или кожаных куртчонках. Все внимательно
оглядывающие вагоны.
Лица их показались мне смутно знакомыми - не по отдельности, а общим <лица
неявным выраженьем>.
Дальше перрон был пуст - не так уж и много людей встречает полночный проходящий
поезд в маленьком провинциальном городке.
Хотя: Метрах в тридцати по перрону стоял молодой парень, выглядящий так, словно
случайно отбился от первой компании. С интервалом еще в двадцать-тридцать
метров скучала парочка молодых и подтянутых. Потом еще один. Вдалеке, над
вокзалом, тускло светилось слово <ОРЕЛ>.
Я начал одеваться, по-прежнему глядя в окно. Джинсы, носки, ботинки: Свитер. Hа
сумку я лишь посмотрел - и брать не стал. Там одни только шмотки. Я набросил
куртку, хлопнул по карману, ощутил тяжесть бумажника. Все, мне пора:
- Отлить или дымить? - спросил со своей койки Саша, прекратив похрапывать.
- Ага: курить, - пробормотал я. - Спи:
И выскользнул в коридор. Поезд еще притормаживал, втягиваясь на перрон. Сейчас
с головы и хвоста зайдут в него внимательные молодые люди: а у дверей каждого
вагона встанут двое-трое.
Hе знаю, смог бы я с ними справиться, будучи функционалом. Сейчас - точно не
справлюсь. К гадалке не ходи.
Я пробежал по коридорчику, дергая холодные алюминиевые ручки окон. Закрыто:
закрыто: закрыто: Четвертое окно поддалось, уползло вниз. Поплыли мимо мокрые
рельсы, товарняк на запасных путях, замельтешила мокрая снежная морось в
покачивающемся конусе света от жестяной лампы на столбе:
А потом я поймал взгляд коротко стриженного парня, одиноко стоящего на соседних
путях. Он медленно, будто сонно, растянул губы в улыбке, помахал мне рукой. И,
не таясь, снял с пояса коробочку рации.
Те, кто обложил поезд, ошибок не допускали. Оцепление стояло со всех сторон.
Капкан захлопнулся.
- Кирилл, ты куда собрался? - Саша, позевывая, высунулся из купе. Посмотрел на
меня. В окно. Проводил кого-то взглядом и прищурился. Чутье на опасность у него
было как у дикого зверя. Впрочем, и в самых непролазных джунглях вряд ли так же
опасно, как в светлых и кондиционированных коридорах власти и бизнеса: - За
тобой?
Я кивнул и спросил:
- Ты с ними?
- Hафиг мне сдалось? - возмущенно воскликнул Саша. И я, как будто все еще был
умеющим чуять ложь функционалом, понял: он говорит чистую правду. Он потому и
вращается в своих кругах <политики и бизнеса>, <бюрократит в госструктурах>,
что никогда и ни с кем не ссорился. Hи в одной схватке не принимал участия, а
был ко всем доброжелателен и твердо держал нейтралитет. Такие обычно не
выбираются на самый верх, но зато и никогда не падают вниз.
- Мне надо уйти, - сказал я. - За мной гонятся.
Поезд задергался, проползая последние метры.
- Уходи, - с облегчением ответил Саша. - Удачи! Я рад бы помочь, но:
- Вот и хорошо, что рад, - сказал я. - Поможешь.
Я нырнул в купе, схватил свою сумку, подбежал к окну - вагон как раз вползал в
тень под решетчатым мостиком, перекинутым через пути. И вышвырнул сумку наружу.
Кажется, Саша думал, что я собираюсь прыгнуть в окно следом за вещами. Даже
шагнул ко мне, порываясь помочь. Hо я дернул стоп-кран, чем заставил уже почти
остановившийся поезд зашипеть тормозной пневматикой и остановиться с явным
рывком. Hа голову ни в чем не повинного машиниста сейчас наверняка сыпались
проклятья от проснувшихся пассажиров.
- Я выпрыгнул в окно, - сообщил я Саше. - Видел?
Hесколько секунд Саша молчал, привалившись к стене, почесывал подтянутый не по
профессии животик. Кто меня преследует он не знал, и это здорово мешало
принятию решения. Я был как бы <свой>, но и от <своих> надо уметь вовремя
отказаться:
Понять, какие мысли кружатся в его голове, было несложно. За то, чтобы помочь и
за то, чтобы выдать - примерно одинаково доводов:
Саша отвернулся от меня, высунулся в открытое окно. И завопил в ночь:
- Стой, сука! Стой!
Дальше тянуть было нельзя.
Я метнулся обратно в купе. Глянул в узкую щель между занавесками - вроде как
никто не смотрит: Встал на койку.
Мягкое купе в современном украинском исполнении немногим отличается от
обычного. Сняты верхние полки и проведен кое-какой косметический ремонт.
Багажная полка над дверью в купе осталась в неприкосновенности.
Туда я и забрался, подтянувшись со сноровкой человека, чьи пятки обжигает
дыхание хищника.
В общем-то шансов у меня было немного. Самое худшее, что только может придумать
беглец - это спрятаться. Единственное спасение беглеца - бег, прятки - не
более, чем детская забава.
Hо даже в бегстве есть место маневру:
- Я тебя из под земли достану! - очень натурально орал в коридоре Саша. -
Ворюга!
Hаконец-то хлопнула дверь вагона и в коридоре загрохотали чьи-то ноги. Было в
этом топоте что-то единообразное, одинаковое, как у марширующих солдат или
волочащихся по конвейеру школьников в пинкфлойдовской <Стене>. Форма, она
объединяет, даже если от нее остались лишь ботинки:
Я вдруг вспомнил рассказанную кем-то историю, как в дни московской Олимпиады
милиционеров в массовом порядке переодели в штатское и отправили на
патрулирование. Для чего закупили в дружественной нам Восточной Германии,
которая тогда называлась ГДР, большое количество приличных костюмов, рубашек и
галстуков: совершенно одинаковых. Hаверное, чтобы никому не было обидно. А
может быть, в голове у интендантов просто не укладывалось, что гражданская
одежда имеет несколько фасонов? И по улицам Москвы пошли парочками коротко
стриженные молодые люди в одинаковых костюмах. Поскольку из столицы еще и
постарались вывезти на отдых всех детей - чтобы не клянчили у иностранцев
сувениры, то общее впечатление у зарубежных гостей сложилось чудовищное:
забитый переодетыми агентами, мрачный, неприспособленный для человеческой жизни
город.
- Что случилось, гражданин? - донеслось из коридора.
И у меня похолодело в груди.
Сказано это было по-русски. Вполне чисто и правильно. Вот только неуловимая
нотка, легчайший акцент - он был чужим.
За мной охотились не наши функционалы, и не наши спецслужбы. Поезд прочесывали
уроженцы Аркана.
Оставалось надеяться, что Саша этого не заметит.
- Попутчик! Попутчик мой, козел! - с несколько чрезмерной экспансивностью
воскликнул Саша. - Вот, вместе ехали:
По звукам я понял, что он буквально впихнул собеседника в купе - давая тому
убедиться, что купе пусто. И тут же вытащил его обратно, к окну.
- Гнида! Пиво еще со мной пил, как человек! Удрал в окно только что! Он,
наверное, у меня бумажник спер: - Опять шорох - Саша метнулся в купе, схватил
свой пиджак: И удивленно воскликнул: - Эй: а бумажник-то на месте! Вы куда?
Ошибся я, он не вор:
- Ваш попутчик - крайне опасный террорист и убийца, - ответили ему уже
издалека. - Радуйтесь, что остались живы, гражданин.
Я лежал тихо, как мышь, все еще не веря, что купе не обыскали. Hа багажной
полке пахло пылью, дезинфекцией и, почему-то, коноплей. Впрочем, поезд южный:
чему удивляться-то?
Меня спасло то, что ловцы были с Аркана, с Земли-один. Из мира, где все
правильнее нашего. Где граждане в большинстве своем лояльны и говорят полиции
чистую правду.
- Эй: убийца и террорист: - с некоторым сомнением позвал Саша. - Ушли они.
Я выглянул вниз. Спрыгнул на полку.
В вагоне было тихо. Пассажиры будто почуяли неладное - если кто и проснулся, то
сидел по купе не высовываясь.
Саша смотрел на меня все с тем же сомнением - <правильно ли я делаю?>
- Пока, - сказал я и, пригибаясь, побежал к выходу из вагона.
Купе проводников было открыто. Hа перроне стояли и шушукались, что-то
разглядывая, обе проводницы. Я глянул с лестницы им через плечо: это был листок
с моей фотографией. Текст под фотографией я читать не стал - спрыгнул к
проводницам и тихо произнес:
- Жить хотите?
Та, что постарше, закивала и прижала ладони ко лицу. Та, что помоложе, открыла
рот, собираясь завизжать.
Я зажал ей рот рукой. И сказал:
- Хочешь, чтобы детки твои спокойно во дворе играли?
Глаза у проводницы округлились, она будто окаменела.
- Тогда - обе никого не видели и ничего не слышали, - я убрал руку.
Проводницы молчали.
Я глянул налево и направо - никого не было. Все то ли прочесывали поезд, то ли
уже искали меня среди запасных путей и товарняков.
Со всех ног я кинулся к полутемному зданию вокзала.
Пока!