Беседовал
Дмитрий БЫКОВ («Собеседник»).
© Б. Стругацкий, Д. Быков, 1992
Бopиc
Cтpугaцкий «Цивилизaция бeззaщитнa пepeд пoвeлитeлями дуpaкoв»
Братья
Стругацкие — уникальное явление в мировой фантастике. Авторы почти безошибочных
прогнозов и точных обобщений. Их проза — то социологическое исследование,
облеченное в форму романа, то оригинальное переосмысление истории. Неважно, что
грядущее скорее всего будет выглядеть гораздо хуже, чем в раннем цикле
Стругацких. Важно, что жить в Граде Обреченном из их позднего романа уже
невозможно без учета их опыта. «Понять — значит простить», — решило человечество
достаточно давно. «Понять — значит упростить», — уточнили Стругацкие. Наш
разговор не претендует ни на какую окончательность мнений. Он намеренно
полемичен. Во всяком случае, к голосу популярнейших фантастов последних лет
необходимо прислушаться не только их читателям.
—
Борис Натанович, как выглядит в вашем представлении главный итог, к которому
пришел XX век?
— Боюсь, что итоги XX века вправе подводить только люди века
XXI. Мы же можем констатировать лишь то обстоятельство, что мощь человечества
возросла неимоверно, а нравственный потенциал остался столь же низким, как и в
прошлом. А это значит, что цивилизация, как и прежде, остается беззащитной перед
Повелителями Дураков.
Есть, впрочем, и поводы для оптимизма.
Человечество,
кажется, осознало наконец, что воина перестала быть экономически выгодна. Она
более не может рассматриваться как «продолжение политики иными средствами».
Первая мировая подорвала феодальное представление о войне как о чем-то
героическом и сумрачно-прекрасном. Вторая мировая похоронила древнюю идею
мирового господства. Научно-техническая революция породила представление о войне
как о сложном и дорогостоящем способе самоубийства.
Земля слишком мала, чтобы
быть полем современного боя. Воевать должны не люди, а кредитные ставки,
технологии и таможенные тарифы.
Разумеется, я далек от прекраснодушной мысли,
что все эти соображения уже сделались достоянием широких масс. Увы, это не так.
И сегодня полным-полно дураков, которые, фанатично размахивая развернутыми
знаменами всех цветов, исступленно требуют крови и огня. И сегодня до отвращения
много генералов и политиков, с идиотским наслаждением планирующих: «Ди эрсте
колонне марширт… Ди цванте колонне марширт…» Но если в прошлом веке
вышеизложенные соображения были достоянием только немногих философов и
писателей, то в наше время они знакомы любому власть имущему, а это уже
существенно.
— Что вы назвали бы Идеей Века? Его главным соблазном, если
хотите?
— Две такие идеи кажутся мне наиболее значительными.
Первая. Идея
построения Справедливого Общества через отказ от частной собственности — она же
марксистская, она же ленинская, она же социалистическая. «Упразднить раз и
навсегда частную собственность на средства производства; передать эти средства
производства в собственность самим производителям — все остальные проблемы
социологии и экономики решатся тогда автоматически» — так можно сформулировать
суть этой идеи.
Вторая. Идея построения Справедливого Общества посредством
безграничного развития науки, совершенствования техники и создания Второй
Природы. «Научно-технический прогресс автоматически порождает прогресс
социальный» — эта технократическая идея зародилась в недрах XIX века, века пара
и электричества, у нее нет определенного автора, она порождена успехами первой
НТР и головокружительными победами второй.
Обе эти идеи достаточно просты и
доступны любому человеку в очень широком социальном диапазоне, что делает их в
высшей степени соблазнительными. Нам удалось дожить до того момента, когда
социалистическая идея дискредитировала себя полностью — выяснилось, что при
попытке ее практического воплощения она заводит своих фанатиков, а с ними и все
остальное человечество в кровавый тупик.
Уже сейчас ясно, что и
технократическая идея, взятая в чистом виде, ущербна и опасна — она с
неизбежностью породит экологическую катастрофу и заведет человечество в
неприветливые джунгли Второй Природы, в мир, где все будет искусственное, даже,
может быть, и сами люди. Впрочем, этого мира мы с вами скорее всего не успеем
увидеть. И слава Богу.
XX век, уходя, оставляет руины великих идей и
прекрасных иллюзий. Новых идей и новых иллюзий, он, кажется, не породил. Зато
породил много новых страхов. XIX век предостерегал, и XX век не послушался
предостережений. По-моему, никогда в истории не было так много предостережений,
таких основательных и серьезных, как во второй половине нашего столетия. Пора
все-таки дуть на воду, может быть, это и станет основной «идеей XXI века? Не
знаю. Но я знаю лозунг, под которым нашему веку надлежало бы войти в следующий.
Замечательный лозунг: «Митьки никого не хотят победить!».
— XX век прошел под
знаком мечты о контакте со сверхцивилизацией. Что такое для вас идея
инопланетных Странников, допускаете ли вы их существование и участие в земных
событиях? Может, в XX веке они уже хозяйничают здесь?
— Странники всегда были
для нас символом далекого будущего, более высокой эволюционной ступени.
Странники — это символ сверхцивилизации. Само понятие сверхцивилизации, по сути,
гипотетично при всей своей определенности — сверхцивилизация — есть цивилизация,
оперирующая энергиями порядка звездных. Я сильно подозреваю, что наши пути
просто не могут пересечься: мы ходим по разным дорогам — у странников
асфальтобетонные супермагистрали, у нас — муравьиные тропы в траве. Если же и
случится так, что дороги эти случайно пересекутся, то, с нашей точки зрения, это
будет выглядеть скорее всего как стихийное явление, не имеющее никакого
отношения к разумной (с человеческой точки зрения) деятельности. Наиболее
вероятная, на наш взгляд, модель контакта со сверхцивилизацией описана нами в
повести «Пикник на обочине».
Все, что нам надо для того, чтобы зажить
по-человечески, у нас есть. Все, что нам может помешать, я уже перечислил. Зачем
же нам Странники? Ведь Странники — это не более чем Бог. А Бог — в человеке. Или
же его нет нигде.
— Как, по-вашему, завершилась ли на нас эволюция? Или нам
еще предстоит развиться в монстров, титанов, всемогущих «гомосупер»?
— И в
ближайшем, и в самом отдаленном будущем возможен только один тип эволюции
человека — искусственная эволюция, вторжение в генные структуры. Это путь
чрезвычайно опасный и, я бы сказал, безнравственный, но человечество может
оказаться вынужденным на это пойти, если экологическая катастрофа все-таки
разразится и нам придется жить в мире, где нет ни чистой воды, ни зеленой травы,
ни атмосферного воздуха.
— Не сбывается ли на наших глазах самый
пессимистический прогноз относительно судьбы России? И не стали ли мы уже
страной, где неизбежно сбывается худший прогноз?
— Страну нашу я не только не
считаю обреченной, но, наоборот, вижу на пороге величайшего экономического,
социального и культурного подъема. Мы получили уникальный шанс начать все
сначала и сделать наконец у себя все, как у людей. Позор нам будет, если
слабость, глупость, леность наша и повадливость на демагогические лозунги
помешают нам использовать этот шанс.
— XX век не породил у вас уверенности,
что литература не способна воспитать человека и предотвратить катастрофу, что ей
следует отказаться от учительской роли?
— Я никогда не приписывал литературе
учительской роли, разве что в детстве и ранней юности. Мы привыкли к убеждению,
что литература формирует мировоззрение. У нее не было и нет такой задачи.
Мировоззрение формируют семья, школа, завод, стадион, жизнь во всем многообразии
своих проявлений. А литература может то или иное мировоззрение поддерживать —
вот и вся ее функция.
— Как это ни печально, материальный прогресс чаще всего
жесток. Будущее не щадит настоящего и не слишком заботится о нравственности и
свободе. Имеет ли смысл противостоять ходу истории, невзирая на всю
безнадежность таких попыток?
— Прогресс — понятие обширное и многозначное…
Что же остается отдельному человеку, который не в силах ни остановиться, ни
затормозить, ни отвергнуть в сторону громаду мира, прущего своей
дорогой?
Аркадий Белинков сказал четверть века назад: «Если ничего нельзя
сделать, то нужно все видеть, все понимать, не дать обмануть себя и ни с чем не
соглашаться». Он таким образом предельно кратко и емко сформулировал основные
правила поведения инакомыслящего в любой тоталитарной системе. Прогресс
совершается с неумолимостью и равнодушием самой жесткой тоталитарной системы, и,
значит, Кандидам и Саулам остается и надлежит видеть, понимать, отвергать ложь и
«выращивать свой сад». Ибо прогресс — это (как у Л. Н. Толстого)
равнодействующая миллионов воль. Нельзя ускорить рост дерева, таща его вверх за
ветви. Нельзя ускорить ход истории, ибо «божьи мельницы мелют медленно».
Беседовал
Дмитрий БЫКОВ («Собеседник»).
© Б. Стругацкий, Д. Быков, 1992
По материалам — Не снилось https://postila.ru/post/75258581