|
Привет! Мы посылаем вам «Сигнал».
Надеемся, вам удается находить время
на то, что вам по-настоящему нравится. Например,
на чтение этой рассылки.
В сегодняшнем выпуске рассказываем
об экоциде — понятии, которое очень хочет быть
строгим юридическим термином, но остается размытой
политической категорией.
Перешлите это письмо вашим знакомым
и близким, которым эта тема может показаться
интересной. Если вы читаете «Сигнал» впервые,
обязательно загляните на наш
сайт: там можно почитать избранные выпуски,
подписаться на рассылку и подкаст.
ЭКОЦИД
В начале июня в Украине началось
досудебное расследование по уголовным статьям «нарушение
законов и обычаев войны» и «экоцид»
в связи с разрушением Каховской ГЭС
и затоплением близлежащих населенных пунктов.
Украинские власти полагают,
что плотину подорвали российские военные, чтобы
затруднить контрнаступление ВСУ. Российская
сторона, в свою очередь, обвиняет в подрыве
украинскую.
«Это самая большая экологическая катастрофа
со времен Чернобыля», — считает
генеральный прокурор Украины Андрей Костин. В зоне
затопления оказались не только населенные пункты,
но и кладбища, скотомогильники, терминалы
хранения нефтепродуктов, турбинного масла, химикатов
и удобрений, а также выгребные ямы.
По оценкам
украинского Минздрава, некоторые показатели загрязнения
воды в Днепре уже в 28 тысяч раз превышают
норму.
Экологи предупреждают, что на дне
Каховского водохранилища многие десятилетия
накапливались тяжелые металлы, нефтепродукты
и радионуклиды, которые выбрасывали предприятия
в Запорожье, Днепре и Каменском. После
разрушения ГЭС все эти отходы попали в акваторию
Черного моря. В зоне катастрофы в Херсонской
области оказались
также 49 охраняемых природных территорий, под угрозой
исчезновения — целые популяции редких видов
животных и растений.
ЧТО ИМЕННО НАЗЫВАЮТ «ЭКОЦИДОМ»?
Единого и общепринятого определения
не существует.
Большинство ученых-экологов, правозащитников,
юристов, политиков и климатических активистов
называют экоцидом такие действия человека, которые
привели к долгосрочным и/или необратимым
разрушениям отдельно взятой экосистемы. И, как
следствие, значительно и негативно повлияли
на безопасность и здоровье людей, проживающих
на местности, затронутой этими действиями.
Термин изобрел американский биолог Артур
Галстон — разумеется, по аналогии с «геноцидом»,
придуманным Рафаэлем Лемкином. В 1940-е годы,
в самом начале карьеры, изучая стимуляторы роста
растений, Галстон обнаружил, что некоторые из них
могут вызывать опадение листьев. Эти наработки легли
в основу нового химического оружия — «агента
оранж». Американские военные в 1960-е распыляли его
над вьетнамскими джунглями, чтобы лишить
партизан-вьетконговцев укрытия. Из-за этого погибла
половина мангровых и 14% лиственных лесов,
а также огромное количество животных (подробнее
об этом: раз, два).
В «агенте оранж» также содержался токсичный
диоксин, который резко повысил риск врожденных
заболеваний у местного населения (подробнее: раз, два).
Галстон бурно протестовал
против такого применения своего открытия. Американские
власти настаивали, что использование синтетических
гербицидов никак не противоречит международному
праву (формально они химическим оружием
не считались). Поэтому в 1970 году Галстон предложил
создать новое международное соглашение о запрете
экоцида, то есть нанесения необратимых
разрушений окружающей среде в мирное и военное
время.
Начало семидесятых было первым периодом
большой тревоги по поводу окружающей среды.
В 1971 году появился Greenpeace, в 1972-м
вышла нашумевшая книга «Пределы роста» о скором
исчерпании ресурсов Земли, в 1974-м — первая
научная статья о том, что в появлении озоновых дыр
виноваты люди. В те же годы начались
систематические исследования, а также
научно-популярные публикации о кислотных
дождях. В общем, термин Галстона появился очень
вовремя. (Побочным эффектом этой тревоги стала
позднесоветская конспирологическая теория о «золотом
миллиарде».)
В разное время за признание экоцида
международным преступлением выступали
главы самых разных стран: Швеции, Индии
и Китая, Ватикана, Австрии, Польши, Румынии,
Омана и других.
Как это довольно часто случается
с терминами международного права, со временем
«экоцид» превратился в довольно размытое понятие.
Ныне «экоцидом» называют загрязнение атмосферы
и питьевой воды, обезлесение,
последствия
разработки нефтеносных песков в Канаде или добычи нефти
в дельте реки Нигер, Большое мусорное
пятно в Тихом океане, захоронения токсичных
и ядерных отходов, глубоководную разработку
морского дна и даже космический мусор.
Экоцид все еще не кодифицирован как
международное преступление (хотя такие
попытки предпринимаются). Более того,
в международном гуманитарном праве нет прямого запрета на причинение ущерба окружающей
среде во время боевых действий.
Международный уголовный суд теоретически
может рассмотреть экоцид как военное преступление лишь
в том случае, когда ущерб природе становится прямой
и существенной угрозой жизни и безопасности
людей, проживающих на территории, которая охвачена
военными действиями. За тридцатилетнюю историю
существования МУС к ответственности за экоцид
никто не привлекался (подробнее
о международном правосудии читайте в нашем
выпуске «Гаага»).
Ситуация с законами мирного времени еще
сложнее. Международной ответственности государств,
корпораций или отдельных людей за разрушение
экосистем до сих пор не существует. Такие
нормы встречаются в законодательствах отдельных
стран. Например, во многих государствах на постсоветском пространстве,
включая Россию
и Украину,
предусмотрено уголовное наказание
за экоцид. Но вот только один
показательный пример: первое подобное судебное
разбирательство на территории Евросоюза началось
во Франции лишь в 2022 году.
Международный фонд Stop Ecocide
предлагает определять экоцид как «незаконные или
бессмысленные действия, совершенные с осознанием
того, что существует значительная вероятность серьезного
и широкомасштабного либо долгосрочного ущерба
окружающей среде, причиненного этими действиями».
ПОЧЕМУ НУЖНО НАКАЗЫВАТЬ
ЗА ЭКОЦИД?
Последствия разрушения экосистем сложно
предсказать и еще труднее исправить.
Согласно последнему
докладу Межправительственной группы экспертов ООН
по изменению климата, негативное воздействие
климатического кризиса на здоровье людей
и состояние экосистем уже превысило и без того
довольно
пессимистичные ожидания ученых.
Некоторые страны вообще могут исчезнуть
с карты мира. Например, Вануату — крошечное
островное государство в Тихом океане, существованию
которого угрожает повышение уровня моря, вызванное
изменением климата. И это при том, что вклад страны
в мировые выбросы парниковых газов минимален;
власти Вануату утверждают,
что их государство имеет отрицательный углеродный
след.
В конце 2019 года посол Вануату при
Европейском союзе призвал МУС
внести поправки в Римский
статут — и сделать
экоцид пятым международным преступлением наравне
с геноцидом,
преступлениями против человечности, военными
преступлениями и преступлениями против мира.
Поскольку изменение климата для Вануату (а еще
Маршалловых островов, Кирибати, Науру, Палау
и Тувалу) буквально экзистенциальная угроза.
Кажется, в международном праве
действительно назрело
время для реформ: большинство современных международных
правовых документов и институций создавались после
Второй мировой войны без учета проблем, вызванных
изменениями климата. Поэтому они не предполагают
ответственности одних государств перед другими
за экологический ущерб.
Пока добиться компенсации за такой ущерб
удалось
только Коста-Рике — и только
от Никарагуа. Их тяжба
в Международном суде ООН касалась никарагуанского
вторжения на остров Портильос и нарушения
экосистем охраняемых тропических лесов
и водно-болотных угодий. Суд постановил, что
Никарагуа должна выплатить Коста-Рике около 120 тысяч
долларов компенсации за «ухудшение способности
окружающей среды предоставлять товары
и услуги».
Тот же фонд Stop Ecocide предлагает
добавить экоцид в Римский статут (документ,
на основании которого работает Международный
уголовный суд), то есть дать МУС юрисдикцию
в отношении этого преступления, наряду
с геноцидом, преступлениями против человечности,
военными преступлениями и преступлениями агрессии.
Сложность
тут в том, что МУС не может судить
корпорации — а ведь именно они являются
главными загрязнителями окружающей среды.
Весной 2023 года дипломаты Вануату добились
большого успеха: Генеральная ассамблея ООН поддержала резолюцию,
которая призывает Международный суд ООН утвердить право
человека на жизнь в безопасном климате
и ввести
наказание за причинение вреда окружающей среде
наиболее уязвимых стран.
Даже если Международный суд ООН отклонит
инициативу Вануату, ему придется объяснить, когда
и на каких условиях государства смогут
подавать климатические иски друг против друга.
И уже одно такое разъяснение сдвинет многое
с мертвой точки. (Подробнее о том, как
маленькие государства борются за свое существование
и климатическую справедливость — в этом выпуске
рассылки Kit.)
Вероятно, Украина сможет этим
воспользоваться.
КОГО-ТО НАКАЖУТ ЗА ЭКОЦИД
В УКРАИНЕ?
Теоретически это возможно,
но практически — маловероятно.
Расследование разрушения плотины Каховской
ГЭС все еще продолжается («Медуза» детально разбирала
возможные версии случившегося). Независимые эксперты называют
наиболее вероятной причиной катастрофы детонацию заряда
взрывчатки, которая могла находиться в одном
из технических проходов, соединенных
с машинным залом дамбы. Версию подрыва ГЭС также
косвенно подтверждают
снимки американских разведывательных
спутников.
Официальный Киев уверен, что
плотину в Новой Каховке подорвали российские
военные, а Россия должна понести ответственность
за материальный ущерб (катастрофа принесла
Украине как минимум два миллиарда долларов прямых
убытков), гибель людей и животных
в затопленных населенных пунктах Херсонской
области, а также долгосрочный ущерб окружающей
среде.
Генеральная прокуратура Украины квалифицирует как экоцид еще как
минимум 14 военных преступлений, совершенных
на территории страны российскими военными. Правда,
есть нюанс: до 2022 года в уголовном
судопроизводстве государства не сложилось реальной практики
по статье «экоцид». Но кажется, подобных
уголовных дел в Украине станет больше. По данным ООН,
с начала полномасштабной российской агрессии 20%
территорий всех украинских природных заповедников
находятся под угрозой. А военные действия
в Черном море привели к гибели трех тысяч
дельфинов.
Из-за неэффективности инструментов
международного права такие иски на национальном
уровне — дело довольно привычное. Например,
климатические активисты из Нигерии долгие годы судятся
в судах Великобритании с нефтегазовым гигантом
Shell, пытаясь добиться компенсаций за разливы
нефти в реке Нигер. Жители Вьетнама (безуспешно)
несколько раз пытались
привлечь США к ответственности за применение
«агента оранж».
Проблема в том, что привлечь
к ответственности за ущерб окружающей среде
Украины без активного участия международного сообщества,
скорее всего, не получится. Сложно представить
ситуацию, в которой сегодняшняя Россия выдаст
украинскому правосудию собственных граждан,
подозреваемых или обвиняемых в экоциде.
В случае катастрофы в Херсонской области
юристы-международники называют
наиболее перспективной идею разбирательства через
структуры МУС. По словам
украинских властей, представители офиса прокурора суда
в Гааге уже посетили Херсон и Антоновку
и начали собственное расследование причин
разрушения Каховской ГЭС.
Разрушение дамбы в Новой Каховке можно
рассмотреть как военное преступление. То есть
использовать уже имеющееся
в Римском статуте положение об ущербе
окружающей среде, ведущем к тяжелой гуманитарной
ситуации.
Есть и более сложная опция —
связать экологический ущерб с более широким
обвинением России в геноциде. Тем более что
в международном праве существует
концепция «экологических чисток» — это когда
окружающую среду намеренно изменяют таким образом, чтобы
затруднить жизнь определенным этническим или социальным
группам (например, сводят леса, в которых живет
«неугодная» народность).
Даже если многим кажется очевидной
ответственность российских военных за катастрофу,
суду необходимо
предоставить неопровержимые доказательства
подрыва ГЭС. МУС известен очень строгими,
в чем-то даже формалистскими требованиями
к доказательной базе.
Еще одно, пожалуй, даже более значительное
препятствие: Россия не ратифицировала Римский
статут и не признает юрисдикцию МУС. Суд
может расследовать преступления, совершенные российскими
военными в Украине, но без специальной
резолюции Совбеза ООН формально не может выносить
россиянам приговоры.
Есть еще один механизм. До конца
прошлого года при Совете Безопасности ООН работала
специальная Компенсационная комиссия. Ее создали
в 1991 году после войны в Персидском заливе.
Тогда иракские военные последовательно взрывали
кувейтские нефтяные скважины, нефтепроводы,
нефтехранилища и даже нефтетанкеры. Это серьезно повредило
экосистемы побережий Персидского залива. До 2005
года Комиссия рассматривала все претензии к Ираку
(в том числе экологические) и удовлетворила
полтора миллиона требований от физических,
юридических лиц и 12 государств на общую сумму
53 миллиарда долларов.
Теоретически возможно создать подобную
комиссию и после российско-украинской войны. Это
могло бы помочь даже с репарациями,
в том числе и за экологический ущерб.
Но для этого необходимо обойти вето
России в Совете Безопасности — задача
теоретически решаемая, но крайне
сложная. Девять из 15 членов Совбеза должны
согласиться передать вопрос создания комиссии
по компенсации на голосование Генеральной
ассамблее ООН — а потом еще и сама
Генассамблея должна проголосовать за.
В общем, экоцид — одна из тех
больших юридических, политических и философских
проблем, которые международному сообществу предстоит так
или иначе решить после российско-украинской войны.
И эти решения будут иметь принципиальное значение
как для Украины и России, так и для всего
будущего миропорядка: они обречены стать важнейшими
прецедентами.
НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ, КОТОРОЕ
МЫ СДЕЛАЛИ, ПОКА ГОТОВИЛИ ЭТО ПИСЬМО
Крупнейшие армии мира не должны
отчитываться перед международными организациями
о своем вкладе в загрязнение окружающей
среды — и поэтому их углеродный след
очень часто упускают
из виду. По некоторым
оценкам, армии ответственны примерно за 5,5%
мировых выбросов парниковых газов. Это действительно
очень много и даже превышает
показатели гражданской авиации.
ПОСТСКРИПТУМ
Мы послали вам «Сигнал» — теперь
ваша очередь. Отправьте это письмо своим друзьям
и близким. Знание — сила. Будущее — это
вы.
Хотите, чтобы мы изучили
и объяснили явление или понятие, которое
вы сами заметили в новостях? Напишите нам: sig...@meduza.io.
ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВА,
ВИТАЛИЙ ВАСИЛЬЧЕНКО
|
