Привет, это главный редактор Kit Анна
Чесова.
Мы отправляем вам это письмо
по двум поводам сразу. Во-первых, наши тексты
всегда выходят по пятницам. А во-вторых, они
выходят уже год — в субботу, 5 ноября,
у нас день рождения.
В нашей части света сейчас разгар дня,
а у вас, возможно, утро или ранний вечер.
Недавно мы попросили читателей рассказать,
в каких городах они живут, и выяснилось, что
письма нашей рассылки открывают, например,
в Лагуна-Бич — городе в США
на берегу Тихого океана. Открывают в Осаке
и Владивостоке, в Тель-Авиве и Нижнем
Тагиле, в Женеве и Костроме, в Тронхейме
и Ванкувере. Читатели из десятков городов
в самых разных концах света — разве могли
мы такое представить, когда 5 ноября 2021 года
отправили вам первое письмо?
Последние месяцы вы иногда пишете нам,
что письма стали совсем уж тревожными,
их бывает тяжело читать, — что ж, такие
времена. Но сегодня по случаю дня рождения
мы расскажем вам о чем-то большом
и удивительном — о китах. Вообще,
Kit — это не кит, а сокращенное
от Survival
kit. Но от ассоциации с китами нам,
конечно, никуда не деться, и мы часто
обыгрываем ее — например, используя «китовые»
каомодзи в наших письмах, как в самом начале
этого.
Текст о китах для Kit написал наш
постоянный автор Семен Башкиров. Это трогательная,
местами печальная, но также дающая надежду история
о самых больших — и, пожалуй, самых
странных — млекопитающих на планете.
Им многое пришлось пережить за свою долгую
историю, но они сохранили сознание и эмпатию
(да, у китов все это есть). А еще подарили
человечеству еще одну надежду на спасение
планеты.
■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎■︎
- Этот текст вышел
в рассылке Kit. Подпишитесь, и вы будете
получать наши письма два раза в неделю.
На каждое из них можно ответить —
написать в редакцию или задать вопрос автору.
А если вы хотите поделиться этим текстом, вот ссылка
на него.
НАВИГАЦИЯ →
В тексте, который вы сейчас
прочитаете, около 17 тысяч знаков,
выделите на его чтение 10
минут.
Письмо состоит из короткого вступления
и четырех небольших частей.
Из первой вы узнаете, почему
киты такие большие. Вторая расскажет,
как они общаются (и почему им не чужда
культура). Третья — о том,
что климатический кризис губителен для китов. Наконец,
четвертая дает немного надежды. Она
объясняет, как киты могут помочь спасти
планету.
Представьте: перед вами — огромное
существо с гладкой кожей. Настолько большое, что
нужно порядком задрать голову, чтобы разглядеть его как
следует. Оно млекопитающее, но живет в воде.
При этом теплокровное и дышит легкими. Его
тело — каплевидное, а голова плавно переходит
в туловище, потому что шеи как таковой нет.
Зато есть плавники по бокам, как у рыбы,
а также хвост с двумя горизонтальными
лопастями.
Это — кит, крупнейшее млекопитающее
на планете.
Хотя, вообще-то говоря, сложно описать
абстрактного кита. Они бывают разные
и в зависимости от типа имеют свои
особенности. Например, зубатые киты
используют зубы (которых может быть от 30
до 160) для охоты на кальмаров, рыб
и тюленей. К этому типу относятся кашалоты,
косатки, дельфины и нарвалы, бивень которых
на самом деле представляет собой длинный зуб,
торчащий из губы. Еще есть усатые киты,
которые чаще всего больше зубатых. Они не охотятся
на крупную добычу, а питаются преимущественно
планктоном, который «высеивают» из воды
с помощью уса —
похожего на расческу ряда из 300–800 роговых
пластинок. К усатым относятся синие, горбатые,
южные, полярные и другие киты.
Изучать китообразных сложно, потому что они
проводят на поверхности воды лишь 10% времени.
Однако люди делают это уже несколько тысяч лет,
и китообразным посвящен отдельный раздел
зоологии — цетология. Ею занимался
еще Аристотель, но у современных ученых
возможностей, конечно, куда больше. Например, они
используют гидрофоны
(аппараты для приема звука под водой), а также бинокли
и другие оптические устройства для слежки. Кроме
того, много информации можно получить из анализа
мертвых туш и скелетов
китообразных, их генетического материала
и отходов жизнедеятельности. Еще ведутся наблюдения
с кораблей и по спутникам,
и благодаря всему этому сегодня мы знаем
о китах не так уж и мало.
Киты огромны, но их предки были
маленькими парнокопытными
У китообразных очень богатая история.
Они начали эволюционировать около 50 миллионов
лет назад, в эоценовую эпоху, когда никаких людей
еще и в помине не было.
Ранние предки китообразных были
парнокопытными млекопитающими, похожими
на маленьких оленей. Да, звучит странно
и неправдоподобно, но об этом
свидетельствует сразу несколько признаков. Киты —
тоже млекопитающие, они всплывают на поверхность
за воздухом, ухаживают за своими детьми
и опекают их, а также сохраняют многие
скелетные особенности своих предков, в том числе кости
пальцев. Ученые полагают, что первые китообразные напоминали
крупных собак с четырьмя ребрами, которые жили как
амфибии, проводя часть жизни в воде,
а часть — на суше. Около 10 миллионов лет
они адаптировались к полностью морскому образу
жизни, а следующие 35 миллионов лет постепенно
увеличивались в размерах.
Все усатые киты огромны, но самый крупный — синий. Длина отдельных
особей достигает 30 метров (это как если взять
десятиэтажный дом и положить торцом на землю),
вес — около 180 тонн (то есть 30 средних
слонов). Сердце синего кита такое же
большое, как машина-хетчбэк — например,
Volkswagen Polo. А по самой крупной артерии
этого животного может спокойно ползать пятилетний
ребенок.
Почему киты такие большие? На этот счет
есть несколько теорий, и одна из них связана
с ледниковым периодом. Он начался
около 2,5 миллиона лет назад, однако еще за 500
тысяч лет до этого в Северном полушарии стали
регулярно формироваться крупные ледовые покровы. Этот
процесс значительно изменил Мировой океан и его
экосистему: планктон, рачки и маленькие рыбки
поднялись на поверхность, так как теперь могли
найти там много питательных веществ. Маленькие обитатели
океана сбивались в большие стаи и плавали
около суши — ученые сравнивают
эти скопления со шведским столом в отеле all
inclusive, как будто специально накрытым для усатых
китов. Именно тогда они, по всей видимости,
и эволюционировали до современных размеров,
которые позволяют эффективно охотиться на мелкую,
но сбитую в стаи пищу. Чтобы есть, киты стали
использовать технику «кормления рывком» (lunge-feeding) — резко подплыл,
открыл рот, заглотил. За раз синий кит может
захватить до 120 тонн морской воды и извлечь
из нее 1,5 миллиона калорий.
Эта техника помогла китам пережить ледниковый
период, который и сделал их больше.
Американский палеобиолог из Университета Небраски
в Линкольне Уильям Гирти объясняет:
«Когда вы входите в воду, то начинаете
терять тепло. Чтобы противостоять этому, люди используют
гидрокостюмы, у тюленей есть подкожный жир,
а у выдр — густой мех. Но самый
простой способ справиться с холодом — стать
больше. Когда в процессе эволюции тело растет, его
объем увеличивается быстрее, чем площадь поверхности.
В результате тело [за счет большого объема]
производит больше тепла, чем теряет через
кожу».
Пережив ледниковый период, киты стали
долгожителями. Большинство видов живет 80–100
лет, а некоторые доживают
до 200. Смерть кита от старости —
не очень частое
явление, чаще всего эти животные умирают либо
в результате деятельности человека, либо
от природных причин. И это:
- голод.
Да, убивать китов может не только
человек, но и недоедание. В некоторых
частях Мирового океана им может не хватать
пищи, что приводит к дефициту
питательных веществ в организме. Как следствие,
к смерти;
- хищники.
Другие животные редко нападают
на китов, и все же это случается.
Например, крупного кита могут атаковать
15 косаток (это тоже китообразные) или 25 акул
одновременно;
- болезни.
Киты могут подхватить
вирус, заболеть менингитом и энцефалитом. Иногда, если кит болен
или ранен, он выбрасывается
на берег. Это большая проблема
— так умирает около двух тысяч китов
ежегодно.
Кстати, о болезнях — особенно
крупные виды китов не болеют раком. Этот феномен
лежит в основе парадокса Пето, согласно которому
заболеваемость раком не связана с количеством
клеток в организме. Так, показатели заболеваемости
раком у мышей и людей примерно одинаковы, хотя
люди живут примерно в 50 раз дольше и имеют
в 1000 раз больше клеток, чем мыши. У синих
китов клеток примерно в 3000 раз больше, чем
у людей, но раку они не подвержены вовсе.
У парадокса Пето есть два объяснения.
По первому, эволюционному, у особенно крупных
организмов развилось больше механизмов борьбы
с раковыми клетками. По второму,
метаболическому, у огромных животных намного чаще
появляются гиперопухоли — это когда
у раковых клеток образуются свои раковые клетки.
Они начинают бороться и постепенно уничтожают друг
друга, не влияя на организм.
У китов есть сознание, а еще они
поют сложные песни (пока не до конца
ясно — зачем)
Структура мозга людей
и китообразных похожа: как
и в человеческих, в мозгах китов есть
части, отвечающие за социальное
поведение, самоидентификацию, обучение, культуру
и стресс. Кроме того, доказано, что мозги многих
китообразных обладают веретенообразными нейронами,
которые помогают принимать быстрые решения
в сложных ситуациях, а также отвечают
за многие эмоции, в том числе эмпатию. Так что
ученые делают предположение, что многие виды
китообразных обладают сознанием.
С развитым интеллектом приходит
и потребность в коммуникации — для этого
китообразные поют сложные песни
с повторяющимися мотивами. Особенно ими
славятся самцы горбатых китов, которые издают звуки
с первого
месяца жизни. Впрочем, в научной среде нет
консенсуса, зачем киты поют. Скорее всего, целей сразу
несколько: не только социализация,
но и привлечение самок, а также борьба
с конкурентами. Помимо песен, киты используют целый
ряд звуков:
щелчки (навигация и распознавание окружающей
среды), свистки (общение с особями из других
стай) и крики (коммуникация со своими).
За невербальное общение отвечают удары хвостом
по поверхности воды, которые слышны
на расстоянии нескольких сотен метров.
Задача — напугать врага или мелких рыб, чтобы они
сбились в косяк и их было удобнее
съесть.
Во сне многие китообразные
не отключают сознание полностью, потому что могут
утонуть. Они дают возможность отдохнуть лишь половине
мозга, пока другая следит за дыханием
и направлением движения — через час-два
половинки «меняются».
Некоторые виды могут всплывать и бессознательно спать
на поверхности воды, но не больше
получаса, потому что организм кита начинает резко терять
тепло.
Многие виды китообразных придерживаются
определенной культуры. Причем, как
и у людей, она может меняться от региона
к региону. Исследователь Шейн Гэрроу, который
изучает морских млекопитающих больше 15 лет, приводит
такой пример: «Большинство людей едят столовыми
приборами — это поведенческая особенность
практически всего человечества. Однако культура
определяет вид приборов — будут это палочки или
вилка с ножом. Так
и у китообразных — скажем, только
у берегов Новой Зеландии косатки едят скатов.
А вот в Норвегии те же косатки любят
сельдь, хотя скаты там тоже водятся. Кроме того,
у кашалотов есть диалекты, по которым они
отличают друг друга. Мировой океан напоминает мне
Нью-Йорк начала ХХ века — везде маленькие
группы со своими традициями
и языками».
Столетиями китов становилось все меньше.
А теперь они сами становятся меньше
Трагическая страница китовой истории —
китобойный промысел. Первые исторические свидетельства о нем найдены
в Корее, им около восьми тысяч лет.
Коренные народы Крайнего Севера тоже охотились
на китов тысячелетиями — ради жира
и мяса, богатых витаминами и другими полезными
веществами.
В Средневековье баскские моряки убивали
китов и продавали по всей Европе. Китовый жир
быстро стал широко использоваться как средство для
наполнения ламп и создания свечей. Из кашалота
среднего размера можно получить от 25 до 40
бочек этого вещества,
и его добыча помогала расти экономикам многих
морских держав, в том числе США, Великобритании и Норвегии.
Активно использовались и другие части
туши кита. Из китового уса делали корзины
и строили крыши,
а кости становились материалом для украшений,
инструментов, корсетов и зонтиков. Даже отходы
жизнедеятельности китов (не только экскременты,
но и рвота) были ценны, так как состоят
из амбры — вещества, похожего на воск,
которое использовалось в парфюмерии
и медицине.
В 1870-х бензин и керосин
постепенно лишили
китовый жир статуса популярного топлива. Однако ему
нашли другое применение — с помощью новых
на тот момент химических технологий жир стали
превращать в маргарин.
Поэтому в первой половине XX века китобойный
промысел все еще оставался популярным —
в одном только 1937-м убили около 63 тысяч
китов.
Китов во многом спасла Вторая мировая:
пока она шла, человечеству было
не до китобойного промысла, а когда война
закончилась, правительства европейских
и североамериканских стран осознали, что
китообразные стремительно исчезают. Чтобы сохранить их,
в 1946-м создали Международную
китобойную комиссию (IWC), и спустя 40 лет она
наконец установила мораторий
на коммерческий китобойный промысел. Но ему
до сих пор подчиняются
не все. Например, Норвегия отказалась принимать
мораторий, Исландия вышла из IWC в 1992-м
и вернулась в 2002-м с пометкой
о неподчинении ему, а Япония вышла из IWC
в 2019-м и утверждает, что ловит китов
«с научной целью» (однако китовое мясо в ней
продается свободно). Кроме того, охотиться на китов
разрешено
коренным народам Севера, но в ограниченных
объемах — согласно формулировке IWC, «чтобы
удовлетворять нужду в выживании». Скажем, квота для
народов, живущих на территории России, —
не больше 140 особей в год.
С одной стороны, количество убийств
китов заметно сократилось, с другой — появился
новый беспощадный убийца. Это климатический кризис,
который постепенно становится основной причиной
массового вымирания многих видов. Температурные
изменения и другие факторы трансформируют
экосистемы, и животные вынуждены активнее
конкурировать за пищу, которой становится все
меньше. Это влияет на сроки и ареалы миграции,
а также на способность к размножению.
Китов все это тоже касается. Если
не принять мер, некоторые популяции китообразных
не смогут адаптироваться —
а значит, и выжить. Например,
северная часть Индийского океана окаймлена сушей, что
ограничивает китам возможность перемещаться в более
прохладную среду по мере потепления вод.
В особой опасности — гренландский кит,
нарвал и белуха, которые живут в арктических
водах. Изменение климата, истощение озонового слоя
и связанный с этим рост ультрафиолетового
излучения могут также привести к сокращению
популяции планктона — основного источника пищи для
усатых китов.
В зоологии существует
правило Бергмана, и оно звучит так: «Среди сходных
форм теплокровных животных наиболее крупными являются
те, которые живут в условиях более холодного
климата». Дело в том, что большим организмам легче
сохранять тепло, в то время как маленькие
остывают быстрее. Согласно правилу, если климат
становится жарче, животные постепенно уменьшаются,
адаптируясь к новым условиям. Ученые отмечают, что
в последние 40 лет это можно увидеть
на популяциях оленей
и грызунов,
особи которых постепенно становятся меньше.
Аналогичным образом
изменение климата влияет и на китообразных.
По данным масштабного исследования, начиная с 1981 года
размеры североатлантических южных китов
последовательно уменьшаются. Этот
процесс может негативно влиять на выживаемость
китов в период миграции и их способность
сохранять энергию в отсутствие добычи.
Ученые бьют тревогу: изменение климата
способно даже обнулить
результаты по сохранению популяции некоторых видов
усатых китов, достигнутые мораторием
на их убийство.
Каждый кит стоит два миллиарда
долларов — и может спасти планету
Изменение климата убивает китов, но киты
могут помочь людям справиться с ним — если
будут правильно умирать.
Когда жизнь кита заканчивается,
он опускается на океанское дно и уносит
с собой весь углекислый газ, который держит
в огромном теле. И там, глубоко-глубоко под
водой, газ покоится веками. Для планеты это очень
хорошо — один кит хранит
в себе около 33 тонн CO2. Чтобы
вы понимали: дерево в среднем поглощает лишь
около 21 килограмма углекислого газа
в год.
Не так давно — всего 12 лет
назад — ученые рассчитали, что до начала
промышленного китобойного промысла умирающие киты таким
образом транспортировали на дно океана
от 190 тысяч до 1,9 миллиона тонн углекислого
газа ежегодно. Эффект от этого такой же, как
если бы прямо сейчас по дорогам всего мира
перестали ездить (а значит, и выбрасывать CO2
в атмосферу) от 40 до 410 тысяч
автомобилей.
Как вы, наверное, уже поняли, в обратную
сторону это тоже работает. Если не дать киту
умереть естественной смертью, а убить
и вытащить его огромное тело на сушу, весь
углекислый газ попадет в атмосферу.
В экстремальной форме это может проявиться
в виде взрыва.
Американский морской ученый Эндрю Першинг подсчитал,
что за весь XX век в результате
китобойного промысла в атмосферу попало около 70
миллионов тонн CO2.
Влияние китов на климат этим
не ограничивается — большую роль также играют
их экскременты, богатые железом. Океанический
планктон охотно питается ими, и объем его популяции
растет.
Каждый такой организм — очень маленький,
но вместе эти существа оказывают огромное влияние
на атмосферу, поглощая
примерно
40% всего производимого на планете CO2.
Это в четыре раза больше, чем тропические леса
Амазонки.
Киты настолько важны, что в 2019-м
Международный валютный фонд посвятил им целый доклад.
Эксперты МВФ использовали понятный политикам язык —
они перевели пользу, которую планете приносят киты,
в миллионы долларов. Исследование показало: если
рассчитать стоимость поглощаемого китом углекислого
газа, а также иную выгоду, которую он приносит
(например, за счет роста популяции планктона,
который поедает китовые экскременты, становится больше
рыбы, а это польза для рыболовства),
то стоимость одной особи любого крупного вида китов
составляет больше двух миллионов
долларов. А весь мировой «запас» китов
оценивается в триллион.
Экономисты МВФ сейчас работают над тем, чтобы
превратить эту чисто теоретическую цену
в реальную — с помощью механизма
компенсации выбросов. Идея в том, чтобы убедить
«загрязнителей» — не только корпорации
и крупных производителей, но и целые
государства — вкладывать деньги в защиту
мировой популяции китов, как бы компенсируя таким
образом собственные выбросы.
Согласно замыслу авторов этого проекта,
защита китов должна стать одним из приоритетов
в деле борьбы с изменением климата:
«Их выживание должно быть интегрировано в цели
190 стран, которые в 2015 году подписали Парижское
соглашение по борьбе с климатическими
рисками».
Несмотря на то что мораторий
на убийство китов действует уже десятилетия,
с момента его установления убили еще 30 тысяч
особей. Это только по официальным
подсчетам — увы, в реальности ситуация может
быть хуже.
Впрочем, все познается в сравнении,
и важно понимать, что до восьмидесятых годов
прошлого века уничтожалось
около 50 тысяч особей ежегодно. А за весь
ХХ век люди убили три миллиона
китов. В результате некоторые популяции
сократились на 66–90%, и это
критично.
Нынешнюю ситуацию ученые характеризуют как «переменный
успех» — из-за моратория численность многих видов
китов постепенно восстанавливается до показателей
XIX века. Например, популяция обитающих
в юго-западных частях Атлантического океана
горбатых китов за неполные 40 лет увеличилась
с тысячи до 25 тысяч.
Теперь их удивительные песни чаще слышны
в океанских глубинах. Послушайте.
■︎
Семен Башкиров
Редакторы: Анна
Чесова, при участии Лизы Антоновой и Андрея
Яковлева
| |
|
