С 2010 по 2020 годы давление
сельского хозяйства на водные ресурсы существенно возросло: чтобы вырастить
основные 46 культур, в 2020 году потратили 6817 кубических километров
воды (столько воды поместилось бы
в 23 Онежских озера). Это на девять процентов больше, чем десятью годами ранее.
Основной рост нагрузки приходится на сою и кукурузу — площади их посевов выросли
в Африке и Южной Америке из-за спроса на корм для скота. При этом из Инда и
Ганга уже забирают больше воды для полива, чем возможно для устойчивости этих
рек. Такие выводы содержит исследование, опубликованное в
журнале Nature Food. Сельскохозяйственный сектор является крупнейшим мировым
потребителем пресной воды. Помимо так называемой «голубой» воды из
водоемов и водоносных горизонтов горных пород для выращивания всех культур
используется еще и не столь очевидная «зеленая» вода — та,
которая поступает в почву из осадков и испаряется с поверхности почвы и листьев
растений. За зеленую воду с сельским хозяйством не конкурируют промышленность и
бытовые нужды, поскольку извлекать ее могут только растения и только из
корнеобитаемой зоны почв. Подробно.
Специальный
советник Китайского совета по международному сотрудничеству в области окружающей
среды и развития призывает страну включить природу в свои финансовые,
институциональные и инвестиционные рамки в
период 15-го пятилетнего плана (2026-30 годы). Стихийные бедствия, связанные с
климатом в Китае в течение 2024 и 2025 годов — от наводнений до рекордной жары —
подчеркнули системные риски экологического разрушения, что сделало устойчивость
с помощью «природной инфраструктуры» неотложным приоритетом, сказала Бернис Ли,
которая также является выдающимся научным сотрудником и старшим советником
лондонского аналитического центра Chatham House и старшим советником
международного аналитического центра Nature Finance.
Точно так же, как солнечная энергия и
аккумуляторы стали столпами высококачественного роста в Китае, когда-то
признанных критически важной инфраструктурой, она сказала, что та же логика
может быть применена к лесам, водно-болотным угодьям и почвам. «Это живые
активы, которые обеспечивают продовольственную и энергетическую безопасность,
снижают риски стихийных бедствий и укрепляют «общее благосостояние». В
сегодняшнюю эпоху уязвимости к изменению климата признание природы в качестве
основной инфраструктуры является как экологическим императивом, так и устойчивой
экономической стратегией», — заявила она.
Признание роли природы – это лишь
верхушка айсберга, подчеркнул Ли. Следующим шагом является внедрение его в
финансовые институты и институты развития, начиная с суверенных кредитных
рейтингов и заканчивая налогово-бюджетной базой. Ли отметил, что включение
природного капитала в основные бюджеты, масштабирование и стандартизация
облигаций, привязанных к результату, пилотное преобразование долга в пользу
природы и публикация поддающихся проверке экологических результатов для
информирования политиков и инвесторов являются практическими следующими шагами,
которые Китай должен предпринять.
«Поступая таким образом, Китай может
относиться к природе не как к затратам, а как к стабилизирующему,
инвестиционному активу», — сказала она. Ли подчеркнул, что биоэкономика является устойчивой
социально-экономической моделью, ориентированной на отрасли и
производственно-сбытовые цепочки, которые способствуют возобновляемому
использованию биологических ресурсов для решения проблем изменения климата,
продовольственной безопасности, экономического развития и сокращения
бедности. Подробно
Другие новости по ссылке
ниже