Недавно просматривал книгу Дебипрасада Чаттопадхьяя "Локаята даршана. История индийского материализма", читал его объяснения текстов Ригведы. Затем решил сравнить его переводы Ригведы (которые на скриншоте) с переводами Елизаренковой. Оказалось что они довольно сильно отличаются. Я бы хотел выяснить почему. Для примера я выделил красным те отрывки из Ригведы, который ниже привожу в переводе Елизаренковой. У Чаттопадхьяя почему-то другой порядок слов оригинального текста Ригведы. Например, у него в переводе - "саманам дханам", то есть "общее богатство", "общее имущество", а в оригинале эти слова идут в другом порядке - "дханам саманам", и они вообще вроде не связаны, согласно Елизаренковой. Вот ее перевод:
3. 2 .12
Вайшванара, как некогда, поднял небосвод,
Спину неба, приветствуемый доброжелателями.
Как прежде, порождая награду для живого существа,
Кружит он, бодрствующий, по одному и тому же пути.
vaishvaanara/H pratna/thaa naa/kam aa/ruhad diva/s pRSTha/m bha/ndamaanaH suma/nmabhiH
sa/ puurvava/j jana/ya~n janta/ve dha/naM samaana/m a/jmam pa/ry eti jaa/gRviH
То есть, здесь - "одинаковый путь", а не "общее богатство". Хотя, как мне кажется, "общее богатство" выглядит довольно благородно.
Та же ситуация в стихе про "общественных коров". У Елизаренковой вот так.
VI, 66. (К Марутам)
1 Даже для знатока это должно быть чудесным явлением,
Носящим одинаковое имя: "дойная корова":
(В то время как) одно (вымя) набухло среди смертных для доения,
Из (другого) вымени Пришни дала надоить белого (молока только)
один раз.
В стихе про Индру на скриншоте тоже есть разница.
Поэтому такой вопрос. Кто здесь больше прав: Чаттопадхьяя или Елизаренкова?
Мне один серьезный человек сказал, что вроде некоторые знатоки санскрита могут найти ошибки в переводе Елизаренковой не только в плане перевода значения слов, но и в передаче грамматических категорий. Еще он сказал что Елизаренкова не совсем точно перевела "дханам", как "награда". Здесь правильнее перевести как "богатство" или "имущество".
Или может Чаттопадхьяя, как и многие индийцы, слишком вольно интерпретирует писания? Или он пользовался другим оригиналом Ригведы?