Почему
все вообще решили, что деревья спасут планету?
Американский
климатолог Чарльз Килинг еще в 1960-х доказал, что
концентрация CO₂ в атмосфере растет из года
в год. В своей речи перед
членами Американского философского общества
он подчеркнул, что к началу XXI века мировое
сообщество ждет большая
угроза, если оно продолжит потреблять ископаемое
топливо в тех же количествах.
Ученые
тут же принялись искать способ компенсировать
огромные выбросы CO₂ в атмосферу —
и сразу появилась идея массовых лесопосадок. Первым
ее предложил Фримен Дайсон, математик
и физик-ядерщик. В 1977 году он предположил,
что человечество может избавиться от переизбытка
углекислого газа в атмосфере, если посадит
достаточное количество деревьев. Больше тридцати лет
спустя, в 2009-м, ученый назвал
конкретное число: один триллион деревьев.
Коротко
разберем, как деревья помогают в борьбе
с климатическим кризисом. Из школьной
программы вы знаете, что во время фотосинтеза
деревья поглощают CO₂ и выделяют кислород. Однако
значительная доля углерода остается в древесине,
корнях и почве — это так называемый связанный
углерод, который нужен для роста растений. Пока дерево
живо, оно надежно удерживает этот запас, но при
вырубке или пожаре накопленный углерод высвобождается
обратно. Именно связанный углерод и есть главный
вклад деревьев в борьбу с климатическим
кризисом.
Одновременно
с научной дискуссией, в 1960-х и 1970-х,
возникали первые экологические организации, в том
числе организация «Зеленый
пояс», целью которой было восстановление лесов
и деградированных земель в Кении. Довольно
быстро из локальной инициативы «Зеленый пояс»
превратился в национальное движение: за всю
историю его участники высадили
больше 55 миллионов деревьев.
Идея
спасти планету с помощью деревьев становилась все
популярнее. В 2006 году ООН запустила кампанию Billion Tree
Campaign, которая выполнила поставленную задачу
— посадить миллиард деревьев по всему
миру — всего за год.
А в 2011-м
правительство Германии вместе с Международным
союзом охраны природы запустило Bonn
Challenge — инициативу по восстановлению
150 миллионов гектаров леса на Земле (больше, чем
площадь Франции, Германии и Испании, вместе
взятых). Эту задачу выполнили за шесть лет,
а к 2025-му участники восстановили
уже 210 миллионов гектаров деградированных земель
по всему миру, от Бразилии
до Казахстана.
В том же
2011-м на Генеральной ассамблее ООН выступил
тринадцатилетний немец Феликс Финкбайнер, учредивший
инициативу Plant-for-the-Planet.
Ее участники, в основном дети
и подростки, к тому моменту уже высадили
миллион деревьев. Год спустя после выступления Феликс
задумался: а сколько вообще деревьев сейчас
на планете?
С этим
вопросом подросток обратился к британскому экологу
Томасу Кроутеру из Йельского университета.
В итоге в 2015 году команда Кроутера опубликовала
исследование, согласно которому на планете
растет чуть больше трех триллионов деревьев —
а до нашей эры их было в два раза
больше.
«Глобальное
восстановление лесов — самое эффективное решение
проблемы изменения климата», — написали Кроутер
и его команда в 2019-м во втором исследовании, опубликованном
в журнале Science. Исследователи утверждали, что
на Земле можно высадить еще один триллион деревьев,
которые за время своей жизни поглотят 205 гигатонн
CO₂ и снизят его концентрацию на планете
на 25%. Для сравнения: согласно отчету
научного журнала Earth System Science Data, за весь
2023-й в атмосферу были выброшены рекордные 40,6
гигатонны CO₂.
В 2020
году Всемирный экономический форум даже запустил
кампанию по посадке триллиона деревьев, которую
поддержало множество правительств, компаний и НКО.
О присоединении страны к инициативе объявил
и президент США Дональд Трамп. В конгресс
тогда внесли «Акт о триллионе деревьев»,
а ЕС заявил
о планах посадить три миллиарда деревьев
к 2030 году.
↘︎
Как Трамп уничтожает науку и мешает борьбе
с климатическим кризисом? Читайте
в этом тексте Kit
В чем же
тогда проблема?
В научной
среде быстро появилась критика работ Томаса Кроутера.
Саймон Льюис, профессор Лидского университета
и специалист по тропическим лесам, назвал
последнее исследование Кроутера «шокирующе плохим»,
а журнал Science — «утратившим критический
взгляд».
В октябре
2019 года Science опубликовал
сразу пять статей, критикующих работу. Оказалось,
в своем тексте Кроутер сильно преувеличил масштаб
земель, подходящих под лесопосадки. Он не учел
засухи, которые случаются все чаще, или что в ряде
регионов, например в тундре в условиях вечной
мерзлоты, деревья в принципе не смогут
вырасти. А часть земель, которые
в исследовании предлагалось засадить лесом,
на деле были уже покрыты им — или же
там находятся деревни и города.
Более
того, в некоторых климатических зонах посадка
деревьев может, наоборот, усилить климатический
кризис — например, в заснеженной тундре, где
деревья снижают альбедо — отражающую способность
поверхности.
Вдобавок
сажать лес — дело куда более сложное, чем кажется.
Главная проблема в том, что значительная часть
новых саженцев просто не приживается.
По оценкам экологов, до четверти молодых
деревьев погибают
в первые годы жизни. Без ухода (полива, защиты
от скота, прополки) потери могут быть еще
выше.
Показательный
случай произошел на Филиппинах: в 2012 году
страна побила рекорд Гиннесса, высадив
на острове Лусон миллион ростков мангровых деревьев
за час. Вот только 98% из них не выжили:
за несколько лет их смыло волнами, потому что
посадку организовали без учета приливов и штормов.
А в Турции в 2019-м на национальном
Дне посадки леса добровольцы высадили 11 миллионов
саженцев за день, однако уже через пару месяцев 90%
из них погибли.
Их высадили в ноябре, многие —
в бедную и сухую почву, не обеспечив
должный уход.
А уход
за молодым лесом чрезвычайно дорог. Например,
в России он в среднем стоит до 60
тысяч рублей за гектар, рассказывает эколог
и эксперт по лесным посадкам, который
пообщался с Kit и попросил
об анонимности. Учитывая, что в России,
по оценке эксперта, ежегодно сажают около 250 тысяч
гектаров леса, даже базовое обслуживание требует
до 15 миллиардов рублей в год, не считая
затрат на мониторинг и тушение
пожаров.
Есть
и совсем абсурдные примеры. Так, в Мексике
c 2018 года правительство платит фермерам
за посадку деревьев. Однако вместо экологических
рекордов это привело, наоборот, к потерям леса.
В 2019-м Институт мировых природных ресурсов подсчитал,
что в стране исчезло 73 тысячи гектаров
тропического леса. Возможно, люди вырубали
старые леса, чтобы получить деньги на посадку
новых.
Не меньше
сложностей и с тем, какие именно деревья
сажать. Например, хвойные (ель, сосна, пихта) связывают
(то есть сдерживают в себе) больше углерода,
чем лиственные (береза, осина, липа). Вдобавок они
намного дольше живут и меньше подвержены гниению
и болезням. Но за ними нужен очень
тщательный уход в первые годы жизни.
Лиственные же
растут гораздо быстрее (то есть почти сразу
начинают впитывать углерод) и требуют меньшего
внимания. А еще осина или береза хуже горят, чем
сосна, и их не нужно централизованно
сажать — они легко распространяются сами.
Подобных
факторов много, и зачастую люди не разбираются
в нюансах и сажают то, что быстро погибнет.
Например, из-за повышения температуры хвойные леса будут
все чаще гибнуть из-за вредителей типа
короеда-типографа, который уже сегодня уничтожает
леса России, Скандинавии и Центральной Европы.
В России,
по словам эколога, попросившего
об анонимности, каждый регион решает «проблему
с климатом» на свой вкус. Как сажать, что
сажать, в какое время года — все это зачастую
определяется приказом «сверху» — из Минприроды
или Рослесхоза — без оглядки на реальные
условия. Дело осложняется тем, что власти просто
не знают, что происходит с 83% леса
по всей стране.
Порой
ради отчетности госслужащие и вовсе вырубают лес,
чтобы тут же засадить его. Так случилось
в Иркутской области. В 2003 году в районе
села Малое Голоустное случились сильные пожары,
уничтожившие половину местных лесов. Со временем
на пепелище вырос березово-осиновый лес, при этом
на бумаге значилось, что земля так и осталась
гарью, подлежащей лесовосстановлению. Возрождать лес собрались
только спустя 16 лет после пожаров. Березы
с осинами срубили, почву грубо разрыхлили, из-за
чего началась эрозия, а в ямы высадили сосны
и лиственницы. При должном уходе эти деревья начнут
поглощать углекислый газ только через 10 лет,
в то время как срубленные березы будут
разлагаться, выделяя CO₂.
Вдобавок
к абсурдным приказам российские чиновники любят
заниматься гринвошингом. Например, устраивать
показательные посадки саженцев с последующим
фотоотчетом. Так, в Северной Осетии в 2023-м
сотрудники местного лесного хозяйства при поддержке МЧС
высадили
1700 саженцев красного дуба — инвазивной породы,
которая встречается в Центральной России
и может нанести существенный ущерб уникальной флоре
Кавказа, вытеснив местные виды.
↘︎
В России исчезает лес. Как его спасти
и при чем тут война в Украине? Ответ —
в этом тексте Kit
Но можно же
сажать лес по уму. Тогда деревья помогут справиться
с климатическим кризисом?
Действительно,
сажать лес — это не совсем бесполезная идея.
Как показывает практика, наиболее успешными становятся
те проекты, которые занимаются
лесовосстановлением — то есть сажают деревья
не в чистом поле, а на месте
погибшего, сгоревшего или срубленного леса. Это может
изменить локальный климат: например, смягчить засухи или
укрепить истощенную почву.
Один
из таких успешных проектов — Great Green
Wall в Африке. Его цель — создать пояс
из деревьев длиной восемь тысяч километров вдоль
всего континента, от Сенегала до Джибути
(раньше здесь была зеленая
местность). Ее восстановление остановит расширение
пустыни Сахара на юг. Уже сейчас пески поглощают
пастбища и сельские угодья, рядом с которыми
живут люди. В итоге урожайность падает, люди
голодают, а колодцы и озера
пересыхают.
Другая
схожая инициатива — «Цунами
из миллиарда деревьев» в Пакистане.
В 2014 году правительство провинции
Хайбер-Пахтунхва поставило цель восстановить леса после
десятилетий вырубок и наводнений. Только
за первые три года там вырастили миллиард
деревьев.
Крупномасштабное
озеленение проводят и в Китае. С 1980-х
КНР реализует множество программ по восстановлению
лесов — от «Великой зеленой стены»
на севере (проект аналогичен африканскому:
участники сажают лесозащитные полосы, которые должны
сдержать расширение пустыни Гоби) до кампании Grain
for Green (высадка лесов на месте истощенных или
заброшенных сельскохозяйственных земель).
И все же
ждать, что лесные проекты серьезно повлияют
на климатический кризис в планетарном
масштабе, не стоит. Это неэффективная и, скорее
всего, даже нереализуемая идея. Ведь нюансов
и последствий (например, изменение жизни целых
экосистем вокруг) у лесопосадок слишком много
и учесть их все в огромных объемах
попросту невозможно, объясняет в разговоре
с Kit Тимофей Чернов, биолог и автор книги
«Прогноз погоды на сто лет. Как меняется
климат Земли и что с этим делать».
Потенциальное
спасение в том, чтобы использовать все инструменты
одновременно: переходить на возобновляемую энергию,
резко сокращать выбросы CO₂, строить
и модернизировать дома с высокой
энергоэффективностью, сажать деревья, защищать
океан, есть меньше
мяса и так далее.
Еще
один, не самый очевидный способ связывать больше
углерода, — это восстанавливать болота. Дело
в том, что болота поглощают
углерод в 55 раз быстрее, чем тропические
(то есть самые эффективные в этом плане) леса.
А еще они занимают всего 3% поверхности Земли,
но содержат
в себе около 30% углерода всех наземных экосистем
(это в два раза
больше, чем во всех лесах мира, вместе
взятых).
Вот
только многие болота в мире разрушены или осушены
человеком. По данным ООН, за последние 300 лет
утрачено
больше 85% болот. Причем они сокращаются в три раза
быстрее, чем леса.
Кстати,
о восстановлении болот в последнее время все
активнее думают европейские страны, например Польша
и Финляндия. Они планируют
снова наполнить болота водой не только чтобы
эффективно бороться с климатическим кризисом,
но и для дополнительной защиты
от возможного нападения
России.
><{{{.______)
Простая
истина, о которой часто забывают политики
и компании, заключается в том, что
не надо гнаться за цифрами и засаживать
лесами всю планету. Их надо всего лишь оставить
в покое.
Природа
восстанавливается гораздо быстрее и эффективнее,
чем это делают люди. Эколог из России в беседе
с Kit отмечает, что с климатической точки
зрения гораздо выгоднее ничего не сажать
на пустыре или выжженной земле, а дать лесу
вырасти там самостоятельно.
Наша же
задача в другом — не вырубать деревья.
А еще желательно беречь их от пожаров.
И с этим пока огромные проблемы.
