Длиннопост о событиях последних дней, чтобы понятна была последовательность событий.
С 2011 года в Раменках не было таких фальсификаций, как на Общероссийском
обнулении в этом году. С 2015 года я член ТИК района Раменки с правом решающего
голоса и координатор независимых членов комиссий и наблюдателей. Каждые выборы в
районе я в день голосования и накануне катаюсь по комиссиям, проверяю, что нет
нарушений, помогаю их устранять, если такие случаются (чаще всего они по
незнанию) , объясняю и учу комиссии соблюдать процедуры. Например, как вести
подсчёт по многомандатному округу, чтобы все было по закону, хорошо видно
наблюдателям, ни у кого не возникало вопросов и не требовалось производить
пересчёт. И не было никогда проблем с тем, чтобы посмотреть документы комиссии.
И честно сказать, уже даже привык, что у нас все так неплохо.
Но в этот раз
все по-другому.
Началось все с того, что получая раз в день вечером сводки в ТИК ещё на
прошлых выходных, обнаружилось, что количество заявлений на надомное голосование
по некоторым УИК зашкаливает. Причём сильно, на порядок больше, чем на обычных
выборах. В итоге к началу голосования количество заявлений на надомное
голосование составляло более 9 тысяч при обычном количестве менее 1 тыс на
район, и львиная доля этих заявлений приходится на одну треть комиссий. Ну,
странно, но коронавирус же, люди не хотят идти на УИКи, да и все соцработники и
другие агитаторы с ног сбились, предлагая всем проголосовать на дому. Ладно,
подумал я, посмотрим, что будет с голосованием. 26 вечером, когда завершился
второй день «голосования до дня голосования» (так и называется, да) получив
сводку в ТИК, мягко говоря, подофигел, увидев, что на некоторых УИК
проголосовало по 400-500 человек «вне помещения для голосования» (это на дому +
предприятия, но предприятий у нас не так много, да и вклад, как выясняется
предприятия вносят на другие уики). В субботу с утра поехал по комиссиям,
убедился в том, что все обставляется так, что это действительно надомники, и
выездная группа смогла обойти 185 человек за 6 часов, понял, что это фальшивка и
по сути все бюллетени такие вбрасывают. Но на второй комиссии выяснилось, что у
них в отличии от сведений ТИК проголосовало 34 человека в отличии от 393
заявленных. Это смутило и я по сути стал предполагать, что это у нас в ТИКе
данные где-то путают/корректируют. Лишь после обеда решив проверить ещё одну
комиссию, выяснил, что у них из 400 с лишним проголосовавших есть в доступе
выписки из реестра надомников только по 50, а в книгах отметки стоят только по
20 проголосовавшим из этих 400, половина из которых поставлена карандашом («а
вдруг его дома не будет, а мы ручкой внесли надпись «голосование вне
помещения»?). Попытки комиссию показать реестр ни к чему не привели (реестр в
сейфе, ключ у председателя, председатель на экзаменах - ЕГЭ же идёт!). Здесь
появился председатель ТИк Хомяков, закатил мне публичный скандал, что он меня
«не уполномачивал» на посещение комиссий и я должен сидеть в ТИКе и дежурить у
телефона. И тут же Екатерина Енгалычева обнаружила
на участке с 34 надомниками 600 заявлений на надомное голосование с подписями
избирателей, т.е. они уже якобы проголосовали. Но бюллетеней «проголосовавших»
комиссия предьявить не смогла. Слово за слово, председатель ТИК обещал
разобраться, что мол, это комиссия что-то здесь накосячила и уехал в ТИК
«решать». После мозгового штурма в управе с участием главы и зампрефекта,
решили, что все правильно, Екатерина ошиблась, заявления были и проголосовавших
с подписями (200 человек в этот день проголосовали якобы), и заявления без
подписей, которые ещё только будут голосовать. В общем, стало ясно, что война
началась и плохо, что сразу на уике не дожали.
В воскресенье с утра эти же
комиссии уже давали данные по надомникам, совпадающие с количеством из сводных
сведений в ТИК, а в доступе к книгам, заявлениям и документам комиссии мне
отказали. Написал письменный запрос, пошёл дальше. В соседней комиссии такая же
история, вместе с Николай Волков (Nikolay Volkov)
пробовали посмотреть заявления по надомникам. Доступ к документам запрещён, все
копии документов по письменному запросу, который рассмотрят в течение 10 дней.
Подали письменный запрос.
Поехали в самую большую по числу проголосовавших
надомников комиссию - 2763. 829 человек смоглипроголосовать на дому за 3 дня.
Феноменально, конечно. Просим показать заявления, нам говорят, что заявления
запечатали в конверты, посмотреть нельзя, копии не дадут (распоряжение
председателя ТИК). С расстояния в 1,5м дали посмотреть в течение минуты на
экране ноутбука электронный реестр надомников 🙂
В общем, весело.
Такая же картина повторилась
на 2783. Председатель при мне звонила Хомякова, который по телефону запретил
предоставлять копии документов.
В то же время начали проскакивать Сообщения
из других районов Москвы, что то здесь, то там люди смогли проголосовать 2 раза.
И стало понятно, что в целом по Москве есть проблема с фиксацией отметок в
книгах о надомном голосовании. Покрутив эту мысль с другими событиями дня пришли
к выводу, что и в книгах отметки ставят не просто так. Ведь это же каждый раз
скандал, когда избиратель приходит, а за него уже кто-то проголосовал. А как в
книгу из 2500 избирателей внести 1000 проголосовавших надомников, чтобы
пришедший избиратель не обнаружил, что летуне проголосовал? Правильно, никак не
надо вносить.
Рецепт успеха:
- Книги закроем, отметки по надомникам в них
умышленно не ставим
- доступ к заявлениям не предоставляем («опечатаны в
конвертах, вскрывать можно при подсчёте только»)
- все, кто придёт
голосовать, смогут это сделать без скандалов, даже если они уже «голосовали» на
дому. Ведь в книгах все красиво) А подписи за надомников потом поставим при
подсчёте за кого-нибудь, кто не проголосовал. Все равно на этих УИК нет в этот
раз независимых ПРГ, некому это пресечь.
Итог - то, что бюллетени были
вброшены, а заявления были поддельными, никто и не узнает, количество надомников
в протоколе не отображается. Так что продержаться надо до 1 июля. И всех, кто
просит копии и может раскрыть схему, отправляем писать письменные запросы на
документы, которые рассмотрим в течение 10 дней, а на жалобы про отказ взять
копии документов, будем всем говорить, что просят копии документов с
персональными данными избирателей.
Profit!
Короче, схема банальная, давно и успешно проверенная. Работает
гарантированно, когда нет наблюдателей или независимых членов комиссий.
Независимых членов комиссий нет, а наблюдатели - родственники или подчинённые
членов этих же комиссий.
Стоило наблюдательскому сообществу немного ослабить
хватку (а по-другому и не получится в текущих условиях), как фальсификаторы
незамедлительно этим воспользовались. Неудивительно, конечно, ради этого все и
делается. Но удивительно, что даже 1 член комиссии, который смог выйти на
дежурства, сильно осложняет жизнь фальсификаторам.
А за аннулирование этого
«надомного голосования» мы ещё повоюем.
|