В.Е.Борейко
Священные
рощи как пример
благоговейного
отношения к дикой
природе
Там, на брегу,
Где дремлет лес священный,
Твое я имя повторял.
А. Пушкин
Пример бережного отношения к участкам дикой природы, почитания и боготворения их показывают нам язычники, имевшие свои священные рощи (а также священные ключи, горы, реки, озера, острова, камни и отдельные деревья). По мнению английского знатока лесного фольклора Александра Портеуса первые священные рощи находились на холмах (ближе к небу), чем объяснялось их почитание. Порой сам дух, идол назывался священной рощей. Полагалось, что такие рощи нельзя посещать без благоволения божества. Иногда рай считался священной рощей, где нужно было вести себя дисциплинированно, созерцать загадочные и святые деревья, которые запрещалось трогать.
Божественное уединение рощи казалось язычнику местом почитания, выделенным самой природой, и эти рощи являлись единственными и самыми первыми храмами. Здесь человек «от мира удаленный» общался с духами и бессмертными.
Священные рощи чаще всего были круглыми, реже — продолговатыми, окруженные канавой или рвами. В такой роще нередко бил священный источник. В центре рощи имелось округлое место, огороженное большими камнями, установленными перпендикулярно земле — здесь приносились жертвы. Когда храмы стали сооружаться из камня, то несколько раз в год с них снимались крыши — как символ открытости небу священной рощи.
В германские священные рощи нельзя было входить, не будучи скованным цепью, в знак признания своей низшей природы перед лицом божества рощи. Если человек здесь случайно падал, ему не разрешалось вставать, и он должен был выкатываться из рощи по земле. Считалось, что на деревьях этих рощ восседали на своих тронах боги. В священных рощах германцы сберегали боевые знамена. С началом войны их выносили и несли перед армией. Кстати, в переводе с кельтского «священная роща» звучит как «чистое место в лесу».
Особо почитались священные рощи в Древней Греции и Риме. Недаром Ксеркс, войдя в Грецию, запретил воинам причинять вред священным рощам. Римские пастухи, заботясь о благе своих стад, молились о прощении на тот случай, если их овцы съедят листья со священного дерева.
В священных рощах древних греков вешались бронзовые гонги. Когда дул ветер, гонги гремели подобно грому. Даже собаки не осмеливались преследовать добычу в священных рощах, а стояли снаружи и лаяли. Рассказывают, что некий грек Эрисихтон осмелился возложить топор на деревья в священной роще Деметры, за что та превратила его в вечно голодного нищего. Согласно неписаному правилу, если кто-то из осужденных в Греции прятался в священной лавро-кипарисовой роще Дафны, то становился недосягаемым.
В Польше священные рощи именовались роком или урочиском, и когда в страну вторгались захватчики, по селам рассылались ветви из этих рощ, что сплачивало поляков, подобно горящему костру, угли из которого развозились по Шотландии. В Бенгалии племя мунда также имеет священные рощи, которые заботливо охраняются в течение веков, дабы здешние лесные боги, обеспокоенные сплошной вырубкой соседних лесов, совсем не покинули эту местность. Даже если в священной роще дерево повалится случайно, бог гневается, задерживая сезонные дожди. У каждой деревни племени мунда своя священная роща — остаток первобытного леса, оставленного нетронутым для местных богов.
В районе Кавказского заповедника, на реке Белой, располагалась священная роща черкесов. О ней существовала такая заповедь: «Если хочешь сорвать цветок, не рви его там, где рождаются воды Белой реки. Не добывай там ни зверя, ни птицы и не строй своего жилища поблизости. Пусть рука человека не коснется ничего, что живет и находится в этом лесу — это место священно на все времена». И в наши времена осетины, проезжая на автобусе мимо священной рощи Хетага, встают, снимают головной убор и кланяются в ее сторону, добавляя: «Да будет святой Хетаг твоим другом и покровителем».
Будда достиг просветления в одной из священных рощ Индии, свои комментарии к древним книгам Китая Конфуций завершил в уединении священной рощи абрикосовых деревьев.
Языческие рощи можно назвать первыми заповедниками, ибо они служили не только проведению обрядов, но и сохраняли участки дикой природы. Так, дикий священный лес ханты и манси на огромной территории в верховьях рек Конды и Сосьвы звался «Е-амы-унт-ун-так-лазе» («Лес такой густой, как у собаки шерсть») и позже вошел в состав государственного заповедника.
Священные рощи на территории России, Украины, других стран СНГ существуют и по сей день. Исследователем марийских священных рощ Н.В. Морохиным в Нижегородской области выявлено около 50 таких культовых, оберегаемых местным населением рощ. Однако для нас является важным не только сам факт существования священных рощ, не только то, сколько там охраняется краснокнижных видов животных и растений, но и пример уважительного и любовного отношения к этим участкам дикой природы со стороны местного населения. Священные рощи — это настоящие «непорочные посредники» в общении людей с природой, высшими силами. «Само по себе сложившееся в народе отношение к священным рощам, — пишет Н. В. Морохин, — оказывается и в наши дни мощным эколого-воспитательным фактором. Уважение, любовь к роще воспитывается наряду с любовью к традициям, культуре, памяти предков. В роще не позволяется сорить, ругаться, ссориться, туда приходят в дни праздников в чистой одежде, помывшись в бане, как в место общения с высшими силами природы. Велико ее эстетическое значение, ощущается оно каждым. Это эффектная деталь ландшафта, нетронутый цивилизацией «чистый» лес, который воплотил непреходящую гармонию природы, ее самовозрождение, необузданность, величие. Любовь и преклонение перед рощей как перед возвышенным определяет подчиненное положение к миру живого и неживого в целом, стремление к гармоничным отношениям с ним».
Стоит особо отметить, что языческие народные воззрения по отношению к священным рощам могут быть с успехом использованы в разработке новой, основанной на экобиоцентризме экологической философии и идеологии XXI века. Не могу не процитировать по этому поводу одного из лучших исследователей священных рощ марийцев и удмуртов профессора-этнографа В.П. Налимова: «Рощи связаны с культом творческих сил природы, сознанием органической, генетической связи человека с природой, единства своей группы. Кратко воззрения их можно сформулировать так: Бог — творительная сила, отражающаяся в природе: в живой текучей воде, придавая ей прозрачность, текучесть, неиссякаемость, в растениях, в животных и в человеке. Эта творческая сила едина, но она разветвляется и каждая отдельная сила органически связанная с единой силой (как притоки реки связаны с главной рекой), имеет свою индивидуальность. Отсюда — Бог территории. Люди, живущие в ней, органически связаны между собой и Богом, составляя каждый только часть единого целого. Влияя на одну часть, можно влиять на целое. Загрязняя, например, воду, приносишь вред растениям, животным, человеку, Богу, т.е. производительной силе. Недостойное поведение отдельного человека оскверняет не только его физическую природу, но и вредит всей производительной силе природы. Отсюда общий интерес группы людей, растений, животных, воды, Бога, т.е. творческой силы.
Творческая сила страдает от грязи, нечистот, болеет. Вредно на нее действуют выделения человека, сквернословие, зависть и т.д. Таким образом, Бог — творческая сила — не всемогущ. В будничной повседневной жизни очень трудно сохранить природу в чистом виде. Поэтому выделяются рощи, ключи и оберегаются от загрязнения. Здесь творческая сила спасается от преследующей грязи, нечистоты. В известное время года творческая сила, когда ее мощь достигает максимума, как, например, весной, во время цветения ржи, приняв образ бабочки, вылетает и распространяет свою благодать (т.е. силу). Вокруг таких заповедных рощ объединяются целые роды, люди, живущие иногда за десятки, за сотни верст. Через каждые три года происходят моления с общей трапезой: совместная еда является символом заключения союза, дружбы».
Такое же эколого-философское звучание имеет и синтоистская заповедь по охране священных рощ: «Никогда не рубите ничего; никогда не возводите ничего, никогда не утверждайте и не выясняйте ничего в святых природных местах, добираясь до научной истины; не разбирайте, не изменяйте ничего с той же причиной. Не охотьтесь, не ловите рыбу, не причиняйте беспокойство, не поджигайте и не тушите горящее».
Любовь к дикой природе
Любовь к
природе возникает из того лучшего, что в
ней заключено.
Мы любим ее как град божий,
несмотря на то (а скорее как раз потому), что в этом
граде нет жителей.
Р. Эмерсон.
Любовь к дикой природе (влечение, страсть) — это сложная смесь неподвластных волевому регулированию этических, эстетических, религиозных чувствований, основанных на восхищении и наслаждении красотой природы, симпатии, преклонении и благоговении перед ней и т.п. Любовь к дикой природе может быть составной частью любви к Богу, а также к отечеству, является мотивацией патриотизма и природоохраны. Любовь к дикой природе может вызывать как альтруистические, так и эгоистические мотивации быть рядом с объектом любви, смотреть на него, обладать им или защищать его. Любовь к природе отличается от любовного отношения к природе, под которым понимается воспитываемае в человеке эмпатия, сострадание, уважение к природе, умение ею любоваться и желание защищать.
С. Забелин считает, что любовь к дикой природе является важным стимулом и аргументом ее защиты, видом «любви, как счастливого дарения себя и своего достояния другому. Заповедание — дарение территории в полное и ненарушенное распоряжение другим существам — есть материализация любви к природе».
Трудно, невозможно себе представить любовь к природе… за деньги: «природа, я люблю тебя, но вот если бы я стал получать от тебя больше выгоды, то стал бы любить тебя больше».
Любовь к дикой природе может представлять собой решимость отдать себя полностью, без остатка делу защиты свободной природы. Вместе с тем, как справедливо отмечает известный американский психолог и философ Э. Фром, не все способны на любовь. Более того, некоторые, например охотники, любят диких зверей после того как их убьют, в виде трофея. Как говорится, любить сердцу не прикажешь. Значит, необходимо использовать и иные мотивы защиты дикой природы. Например, уважение, которое отличается от любви к дикой природе тем, что хорошие действия по отношению к свободной природе являются этически обязательными вне зависимости от наших чувств к дикой природе. «Если мы приняли этику уважения к природе, — считает американский экофилософ Пол Тейлор, — привлекательность или непривлекательность природы ни в коей мере не повлияет на нашу непредвзятую, справедливую заботу о ее благополучии».
И главное. Дикая природа должна быть защищена вне зависимости от наших чувств, вне зависимости от того, любим мы ее или нет. Просто по той простой причине, что она имеет право на существование.
Культ дикой пpиpоды
Сколько дикой пpиpоды нам нужно для вдохновения?
А сколько нам нужно симфоний Брамса?
Роберт Маршалл
Чтобы себя и мир спасти
нам нужно, не теряя годы,
забыть все культы и ввести
непогрешимый
культ природы.
Василий Федоров
Дикая пpиpода считается в США одним из центpальных символов амеpиканской национальности. Маpк Сагофф, амеpиканский философ и юpист писал о пpаве своих согpаждан на сохpанение дикой пpиpоды как части их истоpии и культуpы: «Это пpаво наших гpаждан на их истоpию, на знаки и символы их культуpы делает сохpанение дикой пpиpоды на столько же важной для амеpиканской нации, как и сохpанение таких институтов как суд пpисяжных и наpодное обpазование. Убеpи дикую пpиpоду и ты лишишься возможности быть амеpиканцем».
По его мнению «сохpанение дикой пpиpоды является обязательным и для нашей культуpной тpадиции, для наших национальных ценностей, для нашей истоpии, и, следовательно, для нас самих».
Дpугой амеpиканец, писатель Уоллес Стегнеp, добавил: «Мы безусловно лишимся многого как нация, если дадим умеpеть дикой пpиpоде».
Культ дикой природы невозможен без любви к дикой природе. Американский писатель Эдвард Эбби писал: «Любовь к дикой природе — сильнее, чем голод, она всегда вне досягаемости для разума, это также любовь к почве, земле, которая терпит нас, единственный дом, который мы будем когда либо знать, единственный рай, в который мы когда либо сможем попасть, если у нас только есть глаза и мы имеем возможность видеть.
Первоначальный грех, истинный первоначальный грех, является слепым разрушением из-за жадности этого естественного рая вокруг нас. Если бы только мы были достойны его.
Теперь, когда я пишу слово «рай», я имею в виду не банальные небеса обетованные. Когда я пишу слово «рай», я подразумеваю яблони и золотых женщин, но также скорпионов и тарантулов, летучих мышей и гремучих змей, ящериц-ядозубов, песчаные бури, вулканы и землетрясения… и даже болезни и смерть, и гниение плоти».
Амеpиканцы поступают мудpо, обpащаясь в целях пpиpодоохpаны к pазличным культуpным и духовным ценностям, ибо только наука или экономика не в состоянии защитить дикую пpиpоду. Они пpизывают не только ценить или любить дикую пpиpоду, но и уважать, гоpдиться, почитать ее, даже благоговеть пеpед ней, испытывая почтительное изумление и стpах, смешанный с почитанием.
Более подробно об охране дикой природы в книге В.Е.Борейко Современная идея дикой природы, изд. 2-е, 2003 г, http://www.ecoethics.ru/old/b12/